Геодезические и мореходные приборы XVIII века. Подобные приборы использовали участники Великой Северной экспедиции.

По окончании Первой Камчатской экспедиции Витус Беринг представил в Адмиралтейств-коллегию проект организации новой крупномасштабной экспедиции для исследования берегов Северной Америки и отыскания морского пути в Японию. Проект предусматривал также всестороннее исследование и описание севера Сибири.

Предложенный Берингом план нашел поддержку у ряда крупных общественных деятелей России, в том числе у обер-секретаря Сената Ивана Кирилловича Кирилова и возглавлявшего в то время Адмиралтейств-коллегию адмирала Николая Федоровича Головина. При их участии проект экспедиции был значительно переработан и расширен. Основной целью экспедиции стало исследование севера России от Печоры до Чукотки и составление его географического, геологического, ботанического, зоологического и этнографического описания. В программу экспедиции входили также дальние морские походы к берегам Японии и Северной Америки. 28 декабря 1732 г. указ об организации экспедиции, названной „самой дальней и трудной и никогда прежде не бывалой”, был представлен Сенатом на высочайшее утверждение.

Масштабы экспедиции были столь велики, что впоследствии она получила название Великой Северной экспедиции. Все арктическое побережье России было разбито на пять участков. Самый западный участок (от Печоры до Оби) исследовал и описывал отряд под командованием Муравьева (позже отряд возглавил Малыгин). Этот отряд был подчинен непосредственно Адмиралтейств-коллегии, руководство работой всей остальной экспедицией было возложено на капитан-командора Витуса Беринга. На побережье Северного Ледовитого океана от Оби до Енисея работал отряд Овцына и Стерлегова, восточнее Енисея — отряд Минина, район Лены обследовали два отряда: западный — Прончищева, Харитона Лаптева и Челюскина и восточный — Ласиниуса и Дмитрия Лаптева. Две группы работали на Дальнем Востоке. Для обследования внутренних районов Восточной Сибири, в частности Камчатки, был создан специальный отряд, в состав которого вошли ученые — члены Российской Академии наук. Отряд геодезистов Скобельцына и Шатилова был занят поисками удобного речного пути от Верхнеудинска до Охотска. Отряд Шпанберга составлял опись Курильских островов, берегов Охотского моря и путей к Японии. В задачу морской экспедиции Беринга—Чирикова входило отыскание пути к Северной Америке, исследование и описание островов в северной части Тихого океана.

Стоимость расходов по организации и проведению экспедиции составляла огромную сумму — свыше 360 тысяч рублей. Для отрядов экспедиции в Архангельске, Тобольске, Якутске и в Охотске было построено несколько специальных судов. Их экипажи состояли из лучших офицеров и матросов российского флота. Всего в работе основных и вспомогательных отрядов экспедиции приняло участие несколько тысяч человек различных специальностей, непосредственно научными изысканиями занимались более 550 человек.

Экспедиция продолжалась около десяти лет. Участники экспедиции во время морских и пеших походов исследовали и впервые нанесли на карту почти все русское побережье Ледовитого океана, берега Охотского и Берингова морей. Русскими исследователями были открыты Таймыр, Аляска, Алеутские и Командорские острова. В 1746 г. по материалам Великой Северной экспедиции Дмитрий Овцын, Софрон Хитрово, Алексей Чириков, Иван Елагин, Степан Малыгин, Дмитрий и Харитон Лаптевы составили „Карту генеральную Российской империи, северных и восточных берегов, прилежащих к Северному Ледовитому и Восточному океанам с частью вновь найденных через морские плавания западных американских берегов и острова Япона”.

Великая Северная экспедиция стала выдающимся научным предприятием, в ходе ее были собраны обширные материалы по географии, геологии, ботанике, зоологии и этнографии севера Сибири и Дальнего Востока. На экспедиционных судах проводились наблюдения за льдами и течениями, визуальные метеорологические наблюдения. Научные данные, собранные Академическим отрядом экспедиции, легли в основу ряда фундаментальных трудов ученых Академии наук.

Карта походов Двинско-Обского отряда. Красной линией обозначены походы Муравьева и Павлова, белой пунктирной - Малыгина.

Такие знаки - "маяки" - ставили на приметных местах отряды Великой Северной экспедиции.

Степан Григорьевич Малыгин (год рождения неизвестен - 1764)

О детских годах русского мореплавателя Степана Григорьевича Малыгина сведений не сохранилось. Известно лишь, что в 1711-1717 гг. он учился в Московской школе математических и навигацких наук, после окончания которой поступил на флот гардемарином. Окончив в 1721 г. Морскую академию, Малыгин получил звание унтер-лейтенанта, а через девять месяцев — лейтенанта.

До 1735 г. Степан Григорьевич служил на Балтийском флоте — на разных судах плавал в Балтийском море и в северной части Атлантического океана. Во время этих плаваний он в совершенстве овладел штурманским делом. В 1731 г. Малыгин подготовил и представил в Академию наук свой труд „Сокращенная навигация по карте де-Редукцион”. В нем было, в частности, подробно описано устройство морского компаса и правила пользования им, дано общее понятие о градусной сетке глобуса, объяснены методы плавания при помощи плоских и меркаторских карт с приложением самих карт и пояснительных чертежей. В 1733 г. книга была опубликована; она стала первым руководством по навигации на русском языке.

Когда в 1734 г. по инициативе адмирала Н. Ф. Головина для подготовки штурманов военно-морского флота была учреждена Штурманская рота, Малыгин был назначен в ней преподавателем математики.

В 1736 г. Адмиралтейств-коллегия назначила лейтенанта Малыгина начальником западного отряда Великой Северной экспедиции. В 1736-1737 гг. отряд под руководством Малыгина и Скуратова на ботах „Первый” и „Второй” проделал путь от Пустозерска до Обской губы. По итогам этой экспедиции была составлена первая карта побережья Баренцева и Карского морей от Архангельска до устья Оби.

После окончания экспедиции Малыгин продолжил службу на Балтийском флоте, а в 1740 г. был произведен в капитаны. В 1742-1743 гг. он принимал участие в военных действиях против шведов.

В 1743 г. капитан Малыгин был назначен командиром Штурманской роты и возглавлял ее в течение семи лет. 3а это время он ввел множество улучшений в штурманское дело, особенную заботу проявляя о практическом обучении штурманов. По его ходатайству Адмиралтейств-коллегия предоставила фрегат для проведения практики учеников роты.

Прослужив на флоте 35 лет, Малыгин в начале 1750-х годов подал прошение о переводе на береговую службу по состоянию здоровья, и был назначен командиром Кронштадского порта, а с 1754 г. — командиром Рижского порта.

В 1762 г. он получил чин капитан-командора и назначение в Казань на должность начальника Адмиралтейской конторы. В этом городе в 1764 г. он скончался.

Имя Малыгина носит мыс на юго-западе острова Белый в Карском море и пролив между полуостровом Ямал и островом Белый.

Второму отряду экспедиции было поручено обследовать северное побережье от устья Оби до Енисея. Руководство отрядом было возложено на лейтенанта Дмитрия Овцына.

В январе 1734 г. в Тобольске завершилось строительство двухмачтовой дубель-шлюпки „Тобол”. Экипаж судна состоял из 56 человек, в их число входили подштурман Дмитрий Стерлегов, штурманский ученик Федор Канищев, геодезист Моисей Ушаков, ученик геодезиста Федор Прянишников, рудознатец (геолог) Захар Медведев и другие.

14 мая 1734 г. караван судов вышел из Тобольска. „Тобол” сопровождали небольшие плоскодонные суда (дощаники), на которые было погружено все снаряжение экспедиции. Перед караваном шли гребные лодки, с них осуществлялись промеры фарватера. 11 июня „Тобол” бросил якорь в Обдорске, где дощаники были разгружены, а на берегу устроен продовольственный склад. Плавание по Обской губе оказалось непростым. Во время сильного шторма дубель-шлюпка лишилась руля, а у двух якорей были обломаны лапы. Лишь 31 июля отряд дошел до устья Тазовской губы, где установил навигационный знак — маяк.

Дальнейшее продвижение во льдах на поврежденном судне было опасным, поэтому Овцын собрал совет офицеров и получил их согласие на возвращение. Для описи Обской губы на ялботе была отправлена группа Стерлегова и Выходцева, но вскоре ялбот был раздавлен льдами и затонул. Группа с большими трудностями вернулась в Обдорск, туда же 4 сентября прибыл и „Тобол”.

Всю зиму и весну команда готовилась к новому походу. 29 мая 1735 г., как только вскрылась река, экспедиция вновь тронулась в путь. Ледоходом „Тобол” был вынесен к мысу Гусиный Нос, где судно на три недели застряло среди сплошных льдов. Сложные ледовые условия летом 1735 г. вновь не позволили выполнить задачу экспедиции — дойти до устья Енисея. Отсутствие свежих продуктов привело к тому, что большая часть экипажа, в том числе и командир, болели цингой в тяжелой форме, а в начале августа скончалось четверо участников экспедиции.

5 октября судно вернулось в Тобольск, откуда Овцын отправился в Петербург с рапортом о ходе экспедиции. Адмиралтейств-коллегия, заслушав рапорт, приняла решение о продолжении похода из Оби на Енисей. Для этого в Тобольске было заложено новое, более удобное для плавания, судно, которое, однако, не успели достроить к навигации 1736 г.

23 мая 1736 г. Обско-Енисейский отряд на „Тоболе” начал свой третий поход. Всего с Овцыным в плавание отправилось 50 человек. „Тобол”, двигаясь на север, шел вдоль правого берега Оби и 5 августа достиг широты 72° 40'. Попытка выйти в Северный Ледовитый океан вновь не увенчалась успехом, продвижение вперед было сковано сплоченными льдами. Овцын был вынужден, как и в предыдущие годы, повернуть назад. 26 сентября „Тобол” прибыл в Обдорск, где встал на зимовку.

Во время зимовки в феврале 1737 г. для проведения описи берегов устья Оби с выходом к Енисею была отправлена группа казаков во главе с геодезистом Михаилом Выходцевым. Навстречу им из Туруханска вниз по Енисею на оленях двигалась группа Федора Прянишникова. Этими отрядами во время похода был получен обширный географический и картографический материал по району, который не удалось исследовать с судна.

В июне 1737 г. в Обдорск прибыл выстроенный в Тобольске бот „Обь-почтальон”. 29 июня „Обь-почтальон” в сопровождении дубель-шлюпки „Тобол” под управлением штурмана Ивана Кошелева отправились в плавание. В походе приняли участие 70 человек. 7 августа суда вышли в открытое море и на широте 74° 02' дошли к кромке льдов. На острове (сейчас — остров Шокальского) мореплаватели соорудили маяк. На совещании было принято решение повернуть к востоку, и уже 16 августа суда обогнули мыс Мате-Сале (Тупой мыс) и направились к Енисейской губе.

31 августа экспедиция вошла в Енисейский залив, где встретилась с отрядом Прянишникова. Вблизи устья реки Гольчихи, где местными властями был устроен продовольственный склад для экспедиции, путешественники пополнили запасы провизии и возобновили плавание вверх по Енисею. В начале октября начался ледостав и суда встали на зимовку. На берегу Енисея было выстроено зимовье, „Обь-почтальон” укрыли в устье реки Антгутихи, „Тобол” — в реке Денежкина.

По заданию Адмиралтейств-коллегии отряд Овцына должен был по окончании плавания в Енисей заняться исследованием земель к востоку от устья Енисея. Выполнение этой задачи Овцын поручил штурману Федору Минину, под командование которому был передан бот „Обь-почтальон”. Сам Овцын направился с отчетом об экспедиции в Петербург, но в Тобольске был арестован за связи с опальным князем И. А. Долгоруким. Овцына судили и, разжаловав в матросы, направили в Охотск, в отряд Беринга.

4 июня 1738 г. бот „Обь-почтальон” под командованием Минина вышел из Туруханска и направился для обследования берегов Таймырского полуострова. В состав отряда входило 57 человек. В этот поход морякам удалось, миновав мыс Ефремов Камень, достичь, хотя и с большими трудностями, того места, откуда берег стал уклоняться к востоку. 16 августа моряки достигли широты 73° 07', где открыли группу каменных островов, которые Минин назвал Северо-Восточными. Продвинуться дальше путешественникам не удалось, они были задержаны грядою сплошных льдов. Попытки продвинуться вперед были совершенно бесполезны; 30 августа мореходы повернули назад и 7 сентября вошли в устье Енисея. Укрыв бот в речке Курьей, участники экспедиции остановились в зимовье Исакова.

Во время зимовки Минин составил карту Енисейского залива. Эту карту и рапорт об окончании похода 1738 г. он отправил в Петербург.

Летом 1739 г. Минин повторил попытку обогнуть Таймыр, но она оказалась еще более неудачной. По вине местных властей для экспедиции к началу навигации не успели подготовить запас продовольствия, поэтому выйти в море Минину удалось лишь в начале августа. Экспедиция дошла лишь до устья Енисея, где была надолго задержана штормом. Дело шло к зиме, и Минин принял решение о возвращении. 1 октября „Обь-почтальон” бросил якорь в Ангутском заливе. Экипаж судна возвратился на зимовку в Туруханск.

В январе 1740 г. из Туруханска на север отправилась сухопутная экспедиция под руководством Стерлегова. 22 марта группа на собачьих упряжках добралась до Северо-Восточных островов, где выполнила астрономические определения. Продвигаясь в северо-восточном направлении, отряд миновал устье Пясины и в середине апреля достиг мыса (впоследствии названного мысом Стерлегова) на широте 75o 26'. На мысе был построен маяк из плавника, под ним оставлено письмо с отчетом о работе партии. Второй маяк был установлен Стерлеговым на обратном пути на 75° 10' с. ш. Во время этого похода Стерлегов нанес на карту участок берега Таймыра, начиная от устья Енисея.

В устье реки Гольчихи группа Стерлегова встретилась с морским отрядом. Выйдя из Енисейского залива и двигаясь на северо-восток, Минин 17 августа миновал устье Пясины и открыл россыпь мелких островов, позднее получивших название „шхеры Минина”. Судно дошло до 75° 15' с. ш., дальше путь преградили льды. Повернув назад, „Обь-Почтальон” 27 августа вошел в Енисей и встал на зимовку в Дудино.

В связи с безрезультатностью морских походов восточнее Пясины весной 1741 г. Адмиралтейств-коллегия приняла решение о прекращении работы отряда. 4 августа 1741 г. „Обь-Почтальон” прибыл в Енисейск, откуда Стерлегов направился в Петербург с рапортом.

Летом 1742 г. Минин предпринял еще одну попытку пройти на восток, которая опять не увенчалась успехом.

За годы работы отряд Овцына-Минина описал и нанес на карту восточный берег Обской губы, Тазовскую и Енисейскую губу, берега Енисея и Оби, западный берег полуострова Таймыр, а также ряд островов. Сделанные отрядом описания вошли в итоговую карту, составленную по материалам Великой Северной экспедиции.

Дмитрий Леонтьевич Овцын (1708-1757)

Дмитрий Леонтьевич Овцын родился в семье мелкопоместного дворянина. В 1721 г. он поступил в Московскую школу математических и навигацких наук, а через год был переведен в Морскую академию в Петербурге.

В 1725 г. Овцын принимал участие в русской экспедиции в Испанию под руководством И. Кошелева. Окончив в 1726 г. Морскую академию, Овцын поступил на службу в Балтийский флот штурманским учеником. В 1729 г. он был назначен адъютантом при Кронштадтском порте.

В 1731 г. Дмитрий Овцын был произведен в прапорщики и получил назначение в Великую Северную экспедицию. В 1933 г. в чине лейтенанта он был назначен руководителем Обь-Енисейского отряда экспедиции.

Отряд под командованием Овцына на дубель-шлюпке „Тобол” в 1734—1736 гг. предпринял три похода с целью дойти из устья Оби до Енисея, однако из-за сложных ледовых условий не достиг цели. Летом 1737 г. экспедиция на новом судне „Обь-почтальон” вышла из Обской губы в Северный Ледовитый океан и достигла устья Енисея, выполнив, таким образом, поставленную перед ней задачу. Во время экспедиции были сделаны промеры глубин, нанесены на карту фарватеры, берега, мели, на берегах поставлены навигационные знаки.

По окончании этого похода руководителю отряда было предписано явиться с рапортом в Адмиралтейств-коллегию, однако добраться до Петербурга Овцыну не удалось. В Тобольске он был арестован и препровожден в Тайную розыскных дел канцелярию, где ему предъявили обвинение в близких отношениях с сосланным в Березов князем И. А. Долгоруким. Несмотря на поддержку Адмиралтейств-коллегии, Овцын был предан суду и разжалован в матросы. Под стражей он был доставлен в Охотск, в отряд Витуса Беринга.

В 1741—1742 гг. в должности адъютанта Беринга Дмитрий Овцын принимал участие в плавании к берегам Северной Америки на пакетботе „Святой Петр” и зимовке на Командорских островах. В августе 1742 г., вернувшись на Камчатку, Овцын узнал о возвращении ему офицерского чина. В том же году в звании лейтенанта он вышел в отставку. В 1745 г. он вновь вернулся на службу в Балтийский флот, командовал яхтой „Транспорт Анна” и судном „Меркуриус”.

В 1749 г. Овцын принимал участие в экспедиции на Камчатке, за что был произведен в капитаны 2-го ранга. В 1751 г. он был назначен командиром корабля „Святой Гавриил”, в 1755 г. в чине капитана 1-го ранга стал секунд-интендантом флота. В 1757 г. Дмитрий Овцын служил на корабле „Полтава”, где исполнял должность обер-штер-кригскомиссара флота. Был уволен с флота по болезни, скончался в августе 1757 г.

Именем Дмитрия Овцына назван мыс на полуострове Таймыр и пролив у входа в Енисейский залив.

Федор Алексеевич Минин (1709-неизв.)

Биография полярного мореплавателя изучена мало. Известно, что он родился в семье стряпчего одного из монастырей около 1709 г. В 1726 г., окончив Морскую академию, штурманским учеником начал службу на флоте, где дослужился до штурмана.

В 1736 г. Минин получил назначение в Обско-Енисейский отряд Великой Северной экспедиции под командованием Дмитрия Овцына.

В 1738 г. по поручению Овцына возглавил отряд и в 1738—1742 гг. на боте „Обь-почтальон” предпринял несколько попыток обогнуть полуостров Таймыр с севера. Во время этих походов были обследованы и нанесены на карту берега Енисея до Пясины и далее на 250 километров к востоку и описан остров Диксон.

Убедившись в невозможности пройти морским путем вокруг Таймыра, летом 1740 г. Минин вернулся в устье Енисея. Составленные участниками экспедиции карты и судовые журналы руководитель отряда отправил в Адмиралтейств-коллегию.

После возвращения из экспедиции Федор Минин был вовлечен в многолетнее разбирательство по жалобам подчиненных, обвинявших его в пьянстве, жестокости и самоуправстве. В итоге в 1749 г. он был отдан под суд и разжалован в матросы на два года. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Именем Федора Минина названы мыс на полуострове Мамонта в Гыданском заливе, группа островов вблизи северо-западного побережья Таймыра (шхеры), залив, бухта и гора на Таймырском полуострове, мыс на о. Таймыр и пролив между Оленьими островами и материком.

Третий отряд Великой Северной экспедиции получил задание двумя группами обследовать арктическое побережье России между Енисеем и Колымой. В январе 1735 г. в Якутске были заложены бот „Иркутск” и дубель-шлюпка „Якутск”, в мае того же года их спустили на воду. Командиром дубель-шлюпки „Якутск” был назначен лейтенант Василий Прончищев, командиром бота „Иркутск” — лейтенант Петр Ласиниус. В конце июня 1735 г. суда вышли из Якутска. Достигнув устья Лены, мореплаватели разделились: „Якутск” направился на запад, „Иркутск” — на восток.

В задачи Ленско-Енисейской части отряда под руководством Прончищева входила опись участка побережья к западу от устья Лены; отряд должен был произвести картографические съемки, промерить глубины морей и речных заливов, изучить течения и ветры.

В состав отряда входило более 40 человек, в том числе штурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин и жена Прончищева — Татьяна, ставшая первой русской женщиной-полярницей.

Во время плавания вниз по Лене отряд в течение месяца проводил картографические съемки. Достигнув устья, „Якутск” повернул на север в обход дельты Лены. На этот путь отряд, не имеющий опыта плавания во льдах, затратил две недели. Лишь 7 августа 1735 г. через левый рукав реки „Якутск” вышел в открытое море и взял курс на запад. Но сроки навигации были уже пропущены.

В конце августа судно дошло до устья реки Оленек, где путешественники выстроили из плавника две избы и остановились на зимовку. В рацион зимовщиков входила свежемороженая рыба (строганина). Для тех, кто не отказывался ее есть, первая зимовка прошла успешно, у остальных (среди них были и Прончищевы) к весне проявились первые признаки цинги.

Неподалеку от места зимовки находилось небольшое селение русских промышленников, рядом жили тунгусы и чукчи, которые изредка навещали зимовщиков. От них Василий Прончищев услышал о том, что на берегу реки Анабары местное население находило руду.

Летом 1736 г. море вскрылось ото льда поздно, и лишь в начале августа „Якутск” смог продолжить плавание на запад к полуострову Таймыр. 5 августа отряд достиг устья Анабары, откуда Прончищев отправил вверх по течению реки геодезиста Баскакова. Осмотрев гору с выходами руды, о которой рассказывали местные жители, Баскаков через пять дней привез ее образцы. Позднее профессор Гмелин произвел анализ проб и определил наличие в руде серы.

Продолжив путь, в середине августа отряд подошел к левому берегу Хатангской губы, а затем повернул на север. 17 августа у восточного берега Таймыра исследователи открыли острова, названные ими именем Петра I. Экспедиция проходила в сложных условиях — продвижению к северу мешали туманы, встречные ветры, постоянно встречались скопления льдов. Дойдя до широты 77° 29', мореплаватели на общем совете приняли решение о возвращении в устье Хатанги на зимовку. Обратно „Якутск” шел по тому же маршруту вдоль восточного берега Таймырского полуострова. Холод, усталость и скудные запасы продовольствия привели к тому, что на судне разыгралась цинга. Болел и командир отряда.

Высадиться в Хатангской губе отряд не решился — на берегу не было никакого жилья. Прончищев повел корабль к Оленекскому зимовью, однако штормовые ветры не позволи судну подойти близко к берегу. 29 августа Василий Прончищев на шлюпке отправился искать проход для корабля. Во время похода он сломал ногу, а вернувшись на судно, потерял сознание и в тот же день умер. Руководство отрядом принял на себя Семен Челюскин.

Лишь 2 октября „Якутску” удалось бросить якорь вблизи берега, а через четыре дня моряки похоронили своего командира. Спустя пять дней „от великой печали”, как написал в письме Челюскин, умерла и Татьяна Прончищева, которую похоронили рядом с мужем.

С установлением санного пути Челюскин отправился в Якутск с рапортом Берингу о плавании 1736 г. и о смерти Прончищевых. К рапорту он приложил карту, на которой был показан восточный берег Таймыра и прибрежные острова. Летом 1737 г. отряд на дубель-шлюпке возвратился в Якутск.

В декабре 1737 г. Адмиралтейств-коллегия приняла решение о продолжении работы отряда. Новым начальником Ленско-Енисейского отряда и командиром дубель-шлюпки „Якутск” был назначен Харитон Лаптев, получивший чин лейтенанта флота. Ему предписывалось пройти морем из Лены в Енисей с попутной описью неизвестных берегов. Кроме того, он получил задание выполнить сухопутные исследования, если лед будет непроходимым и „Якутску” не удастся выйти в море.

В 1739 г. Х. Лаптев прибыл из Петербурга на Лену. Из Усть-Кута снаряжение экспедиции на дощаниках было доставлено в Якутск, а оттуда летом 1739 г. „Якутск”, на борту которого было 45 человек, начал свой путь на север. Путь вниз по Лене занял больше месяца, а 21 июля дубель-шлюпка вышла в море и взяла курс на Оленек, где было решено соорудить склад продовольствия. На пути к Хатангскому заливу мореплавателями была открыта небольшая, глубоко вдающаяся в сушу бухта, которую они назвали Нордвик (Северный залив).

Льды и сильные ветры вынудили моряков в течение многих дней простоять в Хатангской губе, и лишь в середине августа они смогли продолжить путь. 21 августа „Якутск” подошел к мысу Св. Фаддея. На собачьих упряжках по льду группа участников экспедиции добралась до берега и исследовала его. Приближалась зима, начались морозы, поэтому по общему решению экипажа судно вернулось к устью Хатанги. Вблизи речки Блудной моряки построили избы из плавника, где без болезней и потерь прожили зиму.

В марте 1740 г. геодезист Чекин с девятью собачьими упряжками и восемнадцатью оленями направился через тундру к устью реки Таймыры, чтобы провести описание берега до устья Пясины. На карту было положено около 100 км побережья. На 76° 26 с. ш. Чекин поставил маяк, а когда запасы провизии стали заканчиваться, повернул назад. Корма для собак на весь обратный путь не хватило, собаки гибли одна за одной. Бросив нарты среди тундры, часть пути до Хатангского зимовья Чекин проделал пешком и в конце мая встретился со своми товарищами.

Летом 1740 г. „Якутск” отправился в очередное плавание. Ледовая обстановка в навигацию 1740 г. была настолько сложной, что путь по Хатангскому заливу занял около месяца. 11 августа судно вышло в море, а спустя двое суток оказалось затертым льдами на широте 75° 30'. Течениями и ветром судно понесло к северу, на бортах „Якутска” появились пробоины, трюм стало заливать водой, был обломан форштевень.

Лаптев, опасаясь за судьбу экипажа, приказал выгрузить на лед продовольствие и снаряжение экспедиции. Покинув корабль, моряки по льду добрались до материка. Через полтора месяца, в середине октября, отряд подошел к зимовью на реке Блудной. Во время перехода погибли четыре человека, остальные были сильно истощены, многие страдали от цинги.

В течение двух навигаций 1739—1740 гг. отряду не удалось морем пройти до Енисея — мешал непроходимый лед. Поэтому, выполняя предписание Адмиралтейств-коллегии, Харитон Лаптев решил предпринять пешие походы для исследования берегов Таймырского полуострова. Ранней весной 1741 г. все было готово к началу работы, которую предполагалось осуществить с помощью трех партий. Остальная команда и грузы экспедиции на ста оленях были отправлены в Туруханск.

В марте Семен Челюскин с двумя матросами направился в верховья реки Пясины, откуда ему предстояло дойти до моря, а затем двигаться на восток. В середине апреля зимовье покинул Чекин в сопровождении двух спутников. Перед ним была поставлена задача описать северо-восточное и северное побережье Таймыра до реки Таймыры. Сам Лаптев, последним покинув место зимовки, отправился на север, чтобы обследовать восточную часть Таймырского полуострова, а затем в устье Таймыры встретиться с Челюскиным и Чекиным. По окончании работы всех трех партий неисследованными остались лишь несколько сотен километров на самом севере полуострова.

В декабре 1741 г. для завершения описи северной части Таймырского полуострова отправился Семен Челюскин с тремя солдатами. Путь из Туруханска до устья Хатанги занял около трех месяцев. В начале апреля 1742 г., пополнив запасы продовольствия и корма для собак, Челюскин продолжил путь к северной оконечности Таймыра вдоль восточного берега полуострова. В начале мая он достиг мыса Св. Фаддея и начал съемку берега, продвигаясь на север. Через неделю путешественники достигли оконечности самого северного мыса Евразии. „Сей мыс каменный, приярый, высоты средней, — записал Челюскин в путевом журнале. — …Здесь именован мною оный Восточный Северный мыс… Здесь поставил маяк — одно бревно, которое вез с собою”. Этот мыс носит сейчас имя Челюскина.

Положив на карту последние километры северного побережья Таймыра, Семен Челюскин завершил работу Ленско-Енисейского отряда. Усилиями Прончищева, Челюскина, Чекина, Харитона Лаптева и многих других участников отряда на карте России появились очертания неизвестного ранее Таймырского полуострова.

Лаптев Харитон Прокофьевич (1700-1763)

Харитон Прокофьевич Лаптев родился в 1700 г. в селе Пекарево в Слуцком стане Великолукской губернии (в настоящее время деревня Покарево Великолукского района Псковской области). Первыми наставниками будущего мореплавателя были священники Троицкой церкви. Дальнейшее обучение Харитон Лаптев продолжил в Петербургской Морской академии, куда поступил в 1715 г. В 1718 г. после сдачи теоретических экзаменов он был произведен в гардемарины и зачислен в Балтийский флот.

Харитон Лаптев плавал на различных судах Балтийского флота, а в 1720 г. получил унтер-офицерский чин подштурмана. В 1725 г. в составе флотской миссии Лаптев побывал в Италии, по возвращении был произведен в офицеры — в чин мичмана. В 1730 г. ему доверили командование кораблями, а спустя четыре года мичман Лаптев принял участие в военных действиях русского флота при осаде Данцига. Фрегат „Митау”, на котором служил Лаптев, был обманным путем захвачен французским флотом. Все офицеры фрегата, в том числе и X. Лаптев, были преданы суду за сдачу корабля неприятелю без боя и приговорены к смертной казни, но после дополнительного расследования в феврале 1736 г. помилованы. Лаптев вернулся на службу в Балтийский флот. В 1736 г. он плавал на Балтике на фрегате „Виктория”, а в 1737 г. был назначен командиром придворной яхты „Декроне”.

В ноябре 1737 г. Харитон Лаптев подал прошение императрице Анне Иоанновне об участии в Великой Северной экспедиции. 13 декабря 1737 г. он был утвержден в должности командира дубель-шлюпки „Якутск” Ленско-Енисейского отряда и произведен в следующий чин — лейтенанта флота. Отряду предписывалось пройти морем из Лены в Енисей с попутной описью неизвестных берегов. В 1738 г. вместе с двоюродным братом Дмитрием Харитон Лаптев выехал из Петербурга, а в мае 1739 г. прибыл в Якутск.

В июле 1739 г. Ленско-Енисейский отряд вышел в первое плавание под руководством Лаптева. Во время этого похода участниками экспедиции было составлено описание ряда островов и участка берега полуострова Таймыр между устьями рек Хатанга и Пясина. Зимовка отряда проходила в устье реки Блудной, где были построены избы из плавника. Для предохранения команды от цинги Лаптев ввел в ежедневный рацион свежую мороженую рыбу, благодаря чему во время зимовки не было ни одного случая заболевания.

Летом 1740 г. Лаптев вышел во второе плавание — на север вдоль береговой линии Таймырского полуострова. Ледовая обстановка в навигацию 1740 г. была чрезвычайно сложной, и в августе „Якутск” был раздавлен льдами. Команда дубель-шлюпки покинула борт судна и в течение двух недель по льду перетаскивала на берег запасы продовольствия и снаряжение экспедиции. Через два месяца после гибели судна изможденные путешественники пешком добрались до зимовья в устье реки Блудной.

Поскольку продолжение морской экспедиции стало невозможным, Лаптев принял решение начать сухопутные походы для описи Таймырского полуострова. Эту задачу летом 1741 г. осуществили три группы, которыми руководили Семен Челюскин, Никифор Чекин и Харитон Лаптев. В августе весь отряд собрался в Туруханске на Енисее, где благополучно перезимовал. Для завершения описи северной части Таймыра в декабре 1741 г. из Туруханска отправился Семен Челюскин, а в феврале 1742 г. — и сам Лаптев. В мае 1742 г. группы Челюскина и Лаптева, завершив съемку, встретились в устье Таймыры, а затем вернулись в Туруханск. В августе Ленско-Енисейский отряд в полном составе прибыл в Енисейск. Поставленные перед отрядом задачи были успешно решены.

Осенью 1742 г., отправив в Петербург Челюскина с отчетом о работе отряда, Лаптев остался в Енисейске выполнять точную картографию Таймырского полуострова и описание Северного Ледовитого океана от устья Лены до устья Енисея. Навигационные карты и географическая карта полуострова Таймыр, составленные Лаптевым, на протяжении почти полутораста лет оставались единственными картами этого района.

Все собранные экспедицией материалы Харитон Лаптев объединил в большой географический труд „Описание содержащееся от флота лейтенанта Харитона Лаптева в Камчацкой экспедиции меж реками Лены и Енисея, в каком состоянии лежат реки и на них всех живущих промышленников состояние”. В книге были описаны реки северного края, начиная от Лены и далее на запад до Енисея, дана их характеристика (откуда вытекает, какой длины, полноводность и быстрота течения, где кончается лес и начинается тундра), а также рассказано о быте, занятиях, нравах и обычаях местного населения.

По окончании Великой Северной экспедиции Харитон Лаптев продолжил службу на Балтийском флоте, с 1746 г. он командовал судном „Ингерманланд” в Балтийском море. В 1752 г. в чине капитана 3-го ранга был назначен помощником начальника Морского кадетского корпуса. В период Семилетней войны 1756—1762 гг. был командиром боевого корабля, дослужился до чина капитана 1-го ранга. В 1762 г. Харитон Лаптев был назначен обер-штер-кригс-комиссаром (руководителем службы снабжения) флота. Скончался 21 декабря 1763 г.

Именем выдающегося мореплавателя названы три мыса на Таймырском полуострове: на северо-востоке находятся мыс Лаптева и мыс Харитона, на восточном побережье напротив островов Комсомольской Правды — мыс Харитона Лаптева. Часть западного побережья полуострова Таймыр, лежащая между устьями Пясины и Таймыры, носит название берега Харитона Лаптева. В память о братьях Харитоне и Дмитрии Лаптевых море Северного Ледовитого океана называется морем Лаптевых.

Василий и Татьяна Прончищевы (портреты воссозданны сотрудниками Российского центра судебно-медицинской экспертизы под руководством В. И. Звягина).

Прончищев Василий Васильевич (1702-1736)

Василий Васильевич Прончищев родился в семье мелкопоместного дворянина Василия Парфентьевича Прончищева. Он был младшим из пяти сыновей Прончищевых. Свое детство Василий провел в имении отца в Мытском стане Тарусского уезда Калужской губернии, в 12 км от города Алексина.

В 1716 г. вместе с братом Михаилом Василий был отдан на обучение в Московскую школу математических и навигацких наук, а в 1717 г. переведен в Морскую академию в Петербург.

После окончания академии Прончищев служил на Балтийском и Каспийском морях. В 1722–1723 гг. он участвовал в Каспийском походе Петра I в Персию. В 1730 г. Василий Прончищев вошел в Комиссию по аттестации чинов флота, а в 1733 г. был произведен в лейтенанты и назначен начальником Ленско-Енисейского отряда Великой Северной экспедиции.

В июне 1735 г. дубель-шлюпка „Якутск” под командованием Прончищева вышла из Якутского острога. Летом того же года отрядом было произведено обследование берегов Лены. После зимовки в устье реки Оленек летом 1736 г. отряд достиг берегов Таймыра, где произвел исследования и нанес на карту часть побережья и многочисленные острова. Достигнув широты 77° 29' и встретившись с непроходимыми льдами, мореплаватели были вынуждены повернуть назад — к Оленекскому зимовью. На обратном пути Прончищев, как и многие члены экипажа, заболел цингой.

29 августа „Якутск” подошел к берегу. В тот же день Василий Прончищев умер.

Прончищева Татьяна Федоровна (1713-1736)

Имя первой русской женщины-полярницы — жены Прончищева — в течение долгого времени оставалось неизвестным. В записях штурмана отряда Семена Челюскина в вахтенном журнале дубель-шлюпки „Якутск” она именовалась „супругой господина лейтенанта”, в других документах отряда она не упомянута вовсе. Не сохранилось ее имя и на могильном кресте.

В 1913 г. экспедиция Вилькицкого назвала именем Прончищевой мыс у входа в неизвестную бухту, на карте появилась надпись „м. Прончищевой”. Эта надпись в 1920-е годы была расшифрована картографами как „бухта Марии Прончищевой”. В 1921 г. на могиле Прончищевых появилась табличка: „Памяти славного Прончищева и его жены Марии. Ленск, гидрограф, эксп. 1921 г.”.

В 1983 г., изучив документы Центрального государственного архива древних актов, студент Московского университета В. Богданов установил подлинное имя Прончищевой и основные факты ее биографии. Открытие было зарегистрировано Географическим обществом СССР.

Татьяна Федоровна Прончищева (в девичестве Кондырева) родилась в 1713 г. в селе Березово Алексинского уезда, где ее отцу Федору Степановичу Кондыреву принадлежало небольшое имение.

В 1721 г. отца по службе перевели в Кронштадт, куда переехала и семья. В Кронштадте Татьяна Кондырева познакомилась с Василием Прончищевым и 20 мая 1733 г. вышла за него замуж. Когда лейтенант Прончищев отправился в Якутск, чтобы возглавить Ленско-Енисейский отряд Великой Северной экспедиции, Татьяна Федоровна поехала вместе с мужем.

В конце июня 1735 г. отряд отправился в плавание на дубель-шлюпке „Якутск”. На борту судна было более 40 членов экипажа, среди них находилась и молодая жена капитана, ставшая первой в мире женщиной, отправившейся в экспедицию на военном корабле. Так и осталось загадкой, взял ли Прончищев ее с собой самовольно или получил на это разрешение Беринга.

В течение двух лет Татьяна Прончищева переносила все тяготы похода вместе с мужем и остальными участниками экспедиции. 29 августа 1736 г. Василий Прончищев умер, а через 12 дней после смерти мужа скончалась и его жена.

Участники экспедиции похоронили молодых супругов рядом, на деревянном кресте вырезали их имена. Могила сохранилась до настоящего времени. В 1999 г. на ней был установлен чугунный крест и шесть столбиков с цепной оградой. На кресте славянская вязь „Лейтенанту Василию Прончищеву и его жене Татьяне. Погибли в 1736 году”, над ней — барельефное изображение дубель-шлюпа „Якутск”, под надписью — изображение старинного сектанта.

Именем Василия Прончищева названы восточный берег Таймыра, мыс, озеро, горный кряж между реками Анабар и Оленек, именем его жены — бухта и полуостров на востоке Таймыра. В Якутске установлен памятник супругам Прончищевым.

Челюскин Семен Иванович (ок. 1707-1764)

Семен Иванович Челюскин родился в селе Мишина Поляна Белевского уезда (сейчас село в Арсеньевском районе Тульской области). Истинная дата его рождения неизвестна, предположительно около 1707 года. Его отец, Иван Родионович, был стряпчим, затем стольником. Умер он рано, и заботу о Семене взял на себя один из дальних родственников.

Летом 1714 г. Челюскин прибыл в Москву на смотр дворянских недорослей, а осенью был зачислен в Московскую школу математических и навигационных наук. Три года он обучался в классе русской грамоты, а затем перешел в навигационный класс, где кроме алгебры, геометрии, тригонометрии и астрономии преподавали и искусство судовождения. В летнее время вместе с другими воспитанниками школы Семен Челюскин плавал матросом на судах Балтийского флота.

Окончив школу в 1721 г., Челюскин продолжил службу в Балтийском флоте в должности сначала ученика штурмана, затем подштурмана и зарекомендовал себя знающим моряком. В 1727 г. подштурман Челюскин обучал гардемарин на Балтике описи отдельных участков прибрежных районов Финского залива.

В декабре 1732 г. был подписан указ об организации Великой Северной экспедиции, а в январе 1733 г. в Адмиралтейств-коллегию был подан „список морских и адмиралтейских служителей, отправляющихся в Камчацкую экспедицию”. В этом списке числился и Семен Челюскин. Руководитель экспедиции В. Беринг отправил Челюскина в Екатеринбург для подготовки снаряжения и закупки продовольствия. В апреле 1733 г., когда Челюскин уже был в пути, он узнал о том, что произведен в штурманы.

Ленско-Енисейский отряд Великой Северной экспедиции возглавлял земляк и давний знакомый Челюскина лейтенант Василий Прончищев. Одним из его ближайших помощников стал штурман Челюскин. В задачи отряда входила опись участка побережья Северного Ледовитого океана к западу от устья Лены.

В конце июня 1735 г. дубель-шлюпка „Якутск” вышла из Якутска и направилась вниз по Лене. В течение месяца Челюскин проводил картографические съемки берегов реки. Обойдя дельту Лены, отряд продолжил плавание на запад, но выполнить поставленную задачу не смог. Приближалась зима, ледовые условия были сложными, пришлось встать за зимовку в устье реки Оленек.

Летом следующего года „Якутск” вновь пытался пройти как можно дальше на север вдоль восточного берега полуострова Таймыр, но этому продвижению мешали туманы, встречные ветры и скопления льдов. Было решено вернуться в устье Хатанги на зимовку, однако высадиться в Хатангской губе не удалось. В конце августа 1736 г. судно подошло к устью реки Оленек, а 29 августа скончался руководитель отряда — Василий Прончищев. Командование отрядом принял Семен Челюскин.

Весной 1737 г. Челюскин вместе с геодезистом Никифором Чекиным и двумя солдатами выехал в Якутск для доклада руководителю экспедиции, но Беринга там не застал. Отправив в Адмиралтейств-коллегию рапорт о плавании 1736 г. и о смерти Прончищевых, а также карту, на которой был показан восточный берег Таймыра и прибрежные острова, Челюскин остался в Якутске ждать указаний из Петербурга. Летом 1737 г. в Якутск прибыла и дубель-шлюпка под командованием боцмана Медведева.

В феврале 1738 г. в Адмиралтейств-коллегии „слушали доклад по полученному из Камчацкой экспедиции от штурмана Челюскина рапорту”. В этом рапорте Челюскин писал о необходимости продолжения экспедиции: „Начатое свершиться должно”. Решение о продолжении работы отряда было принято, новым командиром дубель-шлюпки „Якутск” и руководителем Ленско-Енисейского отряда был назначен лейтенант Харитон Лаптев, который прибыл в Якутск в мае 1739 г.

Почти два года провел Семен Иванович с командой в Якутске в ожидании нового плавания. Под его руководством было отремонтировано и подготовлено к следующему плаванию судно отряда.

В июле 1739 г. „Якутск” под командованием Х. Лаптева начал свой путь на север. 21 августа судно подошло к мысу Св. Фаддея, откуда вернулось к устью Хатанги, где отряд зазимовал на берегу речки Блудной. Летом следующего года „Якутск” вышел в свое последнее плавание. Спустя месяц его затерло дрейфующими льдами вблизи бухты Прончищевой. Команда, выгрузив продовольствие и снаряжение экспедиции, по льду добралась до материка, а через полтора месяца вернулась в зимовье на реке Блудной.

Весной 1741 г. отряд начал работу по исследованию Таймырского полуострова с суши. 17 марта Семен Челюскин с двумя матросами отправился в верховья реки Пясины, откуда они должны были спуститься до моря, а затем на собачьих упряжках двигаться на восток. Во время этого похода было составлено описание западного побережья полуострова, залива Миддендорфа, устья Енисея и мыса Стерлегова.

Проведя осень 1741 г. в Туруханске, 4 декабря Челюскин на собачьих упряжках вновь отправился на Таймыр. Ему было поручено завершить опись северной части полуострова. Почти три месяца Семен Иванович с тремя солдатами добирался до устья Хатанги, где путешественники запаслись провизией и кормом для собак. 1 мая 1742 г. группа дошла до мыса Св. Фаддея, откуда продолжила путь к северу. В полночь с 8 на 9 мая Семен Иванович Челюскин достиг самой северной точки Евразии — мыса, названного им Восточным Северным мысом и в 1843 г. переименованного в мыс Челюскина. На мысе он установил маяк — деревянный столб, привезенный с собой.

От мыса группа направилась к устью Нижней Таймыры. 15 мая на карту были нанесены последние неисследованные километры северного побережья Таймыра. Задание Адмиралтейств-коллегии было успешно выполнено — весь берег от устья Лены до устья Енисея был описан и положен на карту. Немалая заслуга в этом принадлежит Семену Ивановичу Челюскину. Только по полуострову Таймыр он проехал и прошел, выполняя описи, в общей сложности более семи тысяч километров.

Осенью 1742 г. Челюскин по поручению Х. Лаптева отправился в Петербург с отчетом о работе отряда. В том же году он был произведен в мичманы. Некоторое время мичман Челюскин командовал придворной яхтой, а затем продолжил службу в Балтийском флоте.

В 1751 г. Челюскин был произведен в лейтенанты, в 1754 г. — в капитан-лейтенанты, а в 1756 г. по болезни ушел в отставку в звании капитана 3-го ранга. В 1760 г. Семен Иванович поселился с женой в своей деревне в Алексинском уезде, где скончался в ноябре 1764 г. Место его захоронения неизвестно.

Именем Семена Ивановича Челюскина назван мыс — самая северная точка Евразии, а также небольшой остров в Таймырской губе.

Ленско-Колымский отряд Великой Северной экспедиции получил задание обследовать арктическое побережье России между Леной и Колымой. В случае выполнения этого задания отряд должен был двигаться дальше — до Камчатки. Планировалось, что экспедиция продлится два года.

В мае 1735 г. в Якутске был спущен на воду бот „Иркутск”, командиром которого стал лейтенант Петр Ласиниус, до этого принимавший участие в Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга. В состав отряда входило около 50 человек, в том числе подштурман Василий Ртищев, геодезист Дмитрий Баскаков, штурманский ученик Иван Глазов.

В конце июня 1735 г. „Иркутск” под командованием Ласиниуса и дубель-шлюпка „Якутск” под командованием лейтенанта Прончищева вышли из Иркутска и направились вверх по Лене. Из устья Лены „Якутск” направился на запад, „Иркутск” — на восток.

Вблизи устья Лены отряд встретился с первыми трудностями — путь судну преградили льды. Попытки пробиться на восток не принесли успеха, и уже в середине августа судно встало на якорь в губе Буор-Хая в устье реки Хараулах. На берегу мореплаватели нашли пять старых якутских юрт, рядом с ними выстроили дом, в котором зазимовали.

Запасы провизии отряда были весьма ограниченными, поэтому с первых дней зимовки Ласиниус сократил паек. Скудная пища (в основном солонина и сухари) и суровые погодные условия привели к тому, что многие участники отряда еще до наступления зимы заболели цингой в тяжелой форме. В декабре 1735 г. от цинги скончался Петр Ласиниус, следом за ним умерли поручик Полубородов, геодезист Баскаков, ученик Глазов. К весне 1736 г. болезнь унесла 38 человек. Оставшиеся в живых девять участников экспедиции под командованием подштурмана Василия Ртищева летом 1736 г. вернулись в Якутск.

Узнав о трагической судьбе отряда, начальник Великой Северной экспедиции Витус Беринг отдал распоряжение сформировать новую команду бота „Иркутск”. Отряд возглавил лейтенант Дмитрий Лаптев, его помощниками стали лейтенант Плаутинг и подштурман Щербинин.

31 мая 1736 г. отряд Лаптева на трех дощаниках вышел из Якутска и по Лене добрался до мыса Быковского. Льды не позволили небольшим судам продвигаться дальше, поэтому Дмитрий Лаптев отправился в Хараулах, где зимовал „Иркутск”. В конце июля на переоснащенном судне Лаптев вышел в море, через десять дней бот дошел до места, где были оставлены дощаники с провиантом.

11 августа 1736 г. „Иркутск” отправился в очередное плавание, но пройти на восток судну вновь не удалось. К северу от мыса Буорхая на широте 73° 16' мореплаватели встретили непроходимые льды, судну грозила опасность быть раздавленным ими. 14 августа Лаптев созвал совет, который, обсудив положение отряда, решил вернуться к устью Лены. На совете было принято и такое решение: „И на предбудущий год на море не выходить, понеже к проходу до реки Колымы и до Камчатки, по всем обстоятельствам, ныне и впредь нет никакой надежды”.

Отряд остановился на зимовку в устье реки Борисовой. Зимовали в пяти юртах. Зимовка проходила сложно, цингой переболели почти все участники экспедиции, но смертный случай был всего один. Больных Дмитрий Лаптев лечил „кедровым стланцем”, образцы которого он позже даже представил в Адмиралтейств-коллегию.

По окончании зимовки Лаптев отправился в Петербург, чтобы доложить о ходе экспедиции. В конце 1737 г. Адмиралтейств-коллегия приняла решение о продолжении работы всех отрядов Великой Северной экспедиции до тех пор, пока ее цели не будут достигнуты. 27 февраля 1738 г. Адмиралтейств-Коллегия заслушала рапорт начальника Ленско-Колымского отряда Дмитрия Лаптева и рассмотрела привезенные им карты. Несмотря на заявление Лаптева о невозможности прохода морем от устья Лены до Колымы, ему было предписано продолжить поиски этого пути, а также провести сухопутное обследование берегов. Отряду было поручено особое внимание уделять устьям рек, промерять их глубины, делать съемку берегов и устанавливать их пригодность для зимовки судов.

Вернувшись в Якутск, Лаптев занялся подготовкой к новому плаванию. Ранней весной 1739 г. из Якутска на реку Яну был направлен матрос Лошкин. Ему было поручено провести опись берегов от Яны до мыса Святой Нос, а затем вернуться в устье Лены. Одновременно на Индигирку с целью описи ее берегов отправился геодезист Киндяков. В случае неудачи морского похода вокруг Святого Носа Дмитрий Лаптев планировал для продолжения экспедиции построить суда на Индигирке.

В июле 1739 г. отряд Лаптева по Лене вновь вышел в море. Выполнив опись губы Буорхая, экспедиция продолжила путь на восток. В течение нескольких дней судну пришлось продвигаться сквозь льды, затем оно вышло на чистую воду, а в начале августа подошло к одному из рукавов Яны. Удачно начавшийся поход едва не закончился трагически — северным ветром в устье реки нагнало мощный лед, грозивший раздавить бот. К счастью, этого не произошло, и спустя несколько суток путешественники возобновили плавание. По время вынужденной стоянки в устье Яны моряки занимались описью берегов реки и промером глубин.

В середине августа мореплаватели добрались до Святого Носа. Обрывистый каменный мыс был окружен льдами, но между берегом и полем льда обнаружился канал чистой воды, по которому „Иркутск” прошел через пролив между морем Лаптевых и Восточно-Сибирским морем. Однако приблизиться к берегу судну не удалось. Лаптев несколько раз посылал на берег матросов на шлюпках, чтобы описать местность и найти гавань, в которой можно было бы укрыть судно. Две поездки на берег закончились неудачей — моряки на судно не вернулись.

В конце августа, когда судно находилось вблизи устья Индигирки, море начало замерзать. Во время шторма лед взломало, и бот вынесло в море. К счастью, через несколько часов ветер сменил направление, судно направилось к югу и встало на якорь у восточного протока Индигирки. Отправленная на берег группа моряков обнаружила там своих товарищей, считавшихся погибшими, и доставила их на судно.

Приближалась зима, льды мешали завести судно в реку на зимовку. Запасы топлива подходили к концу, и Лаптев принял решение оставить судно и выгрузиться на берег. По рассказам геодезиста Киндякова, обследовавший Индигирку весной того же года, недалеко от места, где бросил якорь „Иркутск”, находилось поселение Русское Устье. На нартах участники экспедиции добрались до этого селения и благополучно перезимовали. Лаптев отправил в Петербург рапорт и составленную им карту исследованных отрядом берегов.

Во время зимовки 1739—1740 гг. участники экспедиции продолжили обследование побережья. Матрос Лошкин прошел с описью до реки Алазеи и по Голыжинскому протоку Индигирки, Щербинин и геодезист Киндяков описали восточное и среднее устье реки. Весной 1740 г. Киндяков произвел опись берега от Алазеи до Колымы, Щербинин нанес на карту берега реки Яны, а сам Дмитрий Лаптев описал Хрому.

В июне 1740 г. Лаптев получил ответ Адмиралтейств-коллегии, в котором говорилось: „Исполнять, усмотряя по тамошнему состоянию с крайнею возможностию и ревностию, по наилучшему его рассуждению; а Чукотский Нос, ежели возможно, обходить водою; ежели ж, за препятствием от льдов, водою идти будет невозможно, то сухим путем”. Отряд стал готовиться к продолжению плавания на восток.

В июле, прорубив канал во льду, моряки вывели „Иркутск” на чистую воду. Однако пришедший в движение взломанный лед, подойдя к берегу, выбросил бот на мель. В течение двух недель участники экспедиции предпринимали попытки снять судно с мели, а затем еще две недели ожидали, когда изменится ледовая обстановка. Лишь 31 июля экспедиция смогла продолжить путь. 2 августа моряки увидели остров, названный островом Св. Антония (сейчас — Первый Медвежий остров). 4 августа путешественники дошли до устья Колымы. Лаптев отправил в Нижнеколымск сообщение, в котором говорилось, что отряд продолжит плавание к Чукотскому Носу.

Однако уже спустя несколько дней „Иркутск” вновь оказался во льдах. Погода стала ухудшаться, шел снег, количество льда заметно увеличивалось, и дальнейшее продвижение на восток стало опасным. 14 августа у берегов Большого Баранова Камня участники экспедиции единодушно решили вернуться на зимовку. 23 августа бот бросил якорь в Нижнеколымске. В октябре Лаптев отправил в Петербург отчет о плавании и карту побережья между Леной и Колымой.

Во время зимовки, прошедшей без происшествий, сухопутные партии экспедиции обследовали верховья Колымы и путь от реки Ангарки до Анадыря.

29 июня 1741 г. Лаптев предпринял последнюю попытку пройти морем на восток. Ледовая обстановка не благоприятствовала плаванию, лишь 25 июля путешественники дошли до Большого Баранова Камня, где их вновь остановили льды. Для разведки безопасного пути для судна Лаптев выслал вперед на двух дощаниках группу моряков под командованием штурмана Щербинина, однако лодки были раздавлены льдами, а их команда едва спаслась. Льды угрожали и „Иркутску”, поэтому Лаптев принял решение вернуться к устью Колымы.

В распоряжении Адмиралтейств-коллегии руководителю отряда было предписано прекратить поиски морского пути, если два года подряд в одном и том же месте будут встречены непроходимые льды. 6 августа 1741 г. совет, собранный Лаптевым, принял решение не выходить в море в следующем, 1742 г. Отряд возвратился в Нижнеколымск, откуда в конце октября 1741 г. на 45 собачьих упряжках выехал в Анадырский острог.

Зимой 1742 г. путешественники совершили походы для описи реки Анадырь, а также побережья между устьями рек Анадырь и Пенжина. Осенью отряд вернулся в Нижнеколымск, а Дмитрий Лаптев выехал в Якутск, а затем по распоряжению А. И. Чирикова — в Петербург.

Работа Ленско-Колымского отряда была завершена. На карте России появились очертания восточного побережья Северного Ледовитого океана.

Лаптев Дмитрий Яковлевич (1701-1771)

Дмитрий Яковлевич Лаптев родился в 1701 г. в селе Болотово недалеко от Великих Лук. В 1715 г. вместе с двоюродным братом Харитоном Лаптевым Дмитрий поступил в Морскую академию в Петербурге. После окончания Академии в 1718 г. он был произведен в гардемарины и начал службу на Балтийском флоте на кораблях Кронштадской эскадры.

В 1721 г. Лаптев получил чин мичмана, в 1724 г. за особые заслуги в морских науках он был произведен в унтер-лейтенанты. С 1725 г. молодой офицер нес службу на судне „Фаворитка”, плававшем по Финскому заливу. С 1727 г. в течение двух лет Дмитрий Лаптев выполнял обязанности командира фрегата „Святой Яков”, а затем командира пакетбота, курсировавшего между Кронштадтом и Любеком.

Первое знакомство Лаптева с северными морями состоялось летом 1730 г., когда он совершил плавание в Баренцевом море на фрегате „Россия” под командованием капитана Барша. В 1731 г. Дмитрий Лаптев был произведен в лейтенанты.

Высокообразованный и хорошо знающий свое дело офицер Дмитрий Лаптев был замечен Адмиралтейств-Коллегией и внесен в список участников Великой Северной экспедиции. В июле 1735 г. Д. Я. Лаптев прибыл в Якутск. Ему было поручено провести караван небольших речных судов с имуществом экспедиции по Алдану, Мае и Юдоме как можно ближе к Охотску, построить склады, сложить в них грузы, а затем привести суда в Якутск. Лаптев успешно выполнил это задание, проведя суда до Юдомского Креста.

Первоначально предполагалось назначить лейтенанта Лаптева в отряд Беринга-Чирикова или в отряд Шпанберга. Однако в 1736 г., когда выяснилась трагическая судьба отряда лейтенанта Ласиниуса, было принято решение о назначении Дмитрия Лаптева новым командиром Ленско-Енисейского отряда.

В навигацию 1736 г. отряд под командованием Лаптева на боте „Иркутск” дошел до мыса Буорхая. Встретив непроходимые льды, мореплаватели были вынуждены остановиться на зимовку. Вновь судно экспедиции вышло в море лишь в июле 1739 г., после того как Адмиралтейств-Коллегия приняла решение о продолжении работы отряда. В этот раз мореплавателям с большими трудностями удалось дойти до устья Индигирки.

Летом 1740 г. после окончания зимовки отряд предпринял новую попытку пройти морским путем до Чукотки. В середине августа возле берега Большого Баранова Камня путь преградили льды, продвижение дальше стало невозможным. Перезимовав в Нижнеколымске, отряд в последний раз попытался пройти морем на восток, однако и в эту навигацию не удалось обойти Большой Баранов Камень.

Хотя морская экспедиция под командованием Дмитрия Лаптева не увенчалась успехом, усилиями сухопутных групп удалось описать значительную территорию от устья Лены до Анадыря. Благодаря работе Ленско-Колымского отряда на генеральной карте России, составленной по итогам Великой Северной экспедиции в 1746 г., появились очертания береговой полосы вдоль северной окраины Сибири.

Вернувшись в 1743 г. Петербург, Дмитрий Лаптев представил в Адмиралтейств-Коллегию рапорт о работе отряда, карты, а также докладную записку о состоянии народностей, живущих на крайнем северо-востоке России. В этой записке он высказал свои соображения о распространении грамотности среди местного населения Севера и призывал послать туда учителей и священников. Им была также высказана озабоченность состоянием природных богатств края. В этой же записке Лаптев предлагал поощрять судоходство по Лене для обеспечения жителей низовий Лены, Яны, Индигирки и Колымы предметами, необходимыми в домашнем обиходе, для охоты и рыболовства.

Еще во время Великой Северной экспедиции Дмитрий Лаптев был произведен в капитаны 3-го ранга и по возвращении в Петербург назначен советником управления Адмиралтейств-Коллегии, ведавшего верфями, зданиями и иными сооружениями, принадлежавшими флоту.

С 1746 г., продолжив службу на Балтийском флоте, Лаптев командовал разными судами („Святой Иоанн Златоуст”, „Святой Иоанн Златоуст второй”, „Святой Николай”). Он принимал участие в строительстве морского порта в Кронштадте, а осенью 1751 г. был назначен секунд-интендантом этого порта. В Кронштадте Дмитрий Яковлевич организовал школу для обучения детей мастеровых.

В 1757 г. Дмитрий Лаптев был произведен в контр-адмиралы и назначен младшим флагманом Балтийского флота.

В 1762 г. в чине вице-адмирала Дмитрий Лаптев „за старостию и болезнью” был уволен со службы. Он поселился в небольшом поместье под Великими Луками, поддерживал добрые отношения со многими участниками экспедиции, многим помогал материально. Узнав о тяжелом материальном положении семьи Алексея Ильича Чирикова, он подал прошение на имя императрицы, а в обращении в Великолукскую провинциальную канцелярию и к директору банка ходатайствовал о перечислении своей адмиральской пенсии в счет погашения долга Чириковых.

Дмитрий Яковлевич Лаптев умер предположительно в 1771 г. и был похоронен на местном кладбище.

Именем Дмитрия Лаптева назван пролив между материком и Новосибирскими островами. В память о братьях-мореходах море между Новосибирскими островами и Таймырским полуостровом носит имя Лаптевых.

Красной линией обозначен маршрут А.И. Чирикова, белой пунктирной - Витуса Беринга.

Нижнекамчатский острог

Охотский порт

Петропавловская гавань

В 1732 г. Витусу Берингу было поручено возглавить Вторую Камчатскую (Великую Северную) экспедицию. В его задачи входила не только координация работы всей экспедиции, но и непосредственное руководство одним из ее отрядов. Помощником Беринга вновь, как и в Первой Камчатской экспедиции, был назначен Алексей Чириков.

2 мая 1732 г. Сенат издал указ „Об отправлении капитан-командора Беринга в Камчатку и о правилах, каковые он должен соблюдать в сей экспедиции”. Согласно указу отряд Беринга должен был пересечь Сибирь и от Камчатки направиться к Северной Америке для исследования ее побережья и изучения быта и нравов народов, населяющих эти земли. Для плавания к американским берегам Берингу и Чирикову поручалось построить два специальных судна.

Все необходимое снаряжение и продовольствие для экспедиции было подготовлено к лету 1740 г. Тогда же в Охотске под руководством корабельных мастеров Козьмина и Рогачева была закончена постройка двух судов. В сентябре 1740 г. пакетботы „Святой Петр” под командованием Беринга и „Святой Павел” под командованием Чирикова вышли из Охотска. Во время шторма у берегов Камчатки была потеряна часть продовольствия. В октябре экспедиция прибыла в Авачинскую губу и остановилась на зимовку в бухте, которую Беринг назвал Петропавловской. Здесь был основан острог, впоследствии выросший в город Петропавловск-Камчатский.

С началом навигации участники экспедиции стали готовиться к отплытию. Для решения вопроса о маршруте судов Беринг созвал совет из офицеров, штурманов и ученых. Мнения участников совета разделились: командор предлагал плыть на северо-восток, Стеллер — на восток, профессор астрономии Делакроер — на юго-восток, где, по его мнению, должна была находиться так называемая земля Хуана де Гама. После обсуждения было принято решение исследовать эту землю, а затем продолжить путь к берегам Америки.

Утром 4 июня 1741 г. „Святой Петр” и „Святой Павел” вышли из Петропавловской бухты. Достигнув 47° с. ш., где должна была находиться мифическая земля, участники плавания пришли к выводу о том, что ее не существует, а время и силы экспедиции были потрачены напрасно. Суда повернули на север. Условия плавания были сложными, мешали штормы и густые туманы. Чтобы не потеряться в тумане, на кораблях стреляли из пушек или били в колокол. 19 июня ни выстрелы, ни удары колокола не помогли — суда разлучились.

В течение трех дней Беринг и Чириков тщетно пытались найти друг друга, после чего Беринг отдал приказ двигаться на север, а Чириков взял курс на северо-восток. По-разному сложилась судьба отрядов экспедиции.

Около четырех недель „Святой Петр” продолжал плавание к западным берегам Америки. В первой половине июля по курсу судна стали видны неясные очертания земли — корабль шел вдоль Алеутских островов. 16 июля 1741 г. участники экспедиции наконец увидели берег с высокими горными хребтами, покрытыми снегом. Это была долгожданная Америка. Сильный ветер не позволил подойти к берегу, лишь 20 июля пакетбот бросил якорь недалеко от небольшого острова.

Для разведки на берег была отправлена шлюпка с 15 матросами, руководил которыми Софрон Хитрово. Сделав запасы пресной воды, матросы вернулись на корабль. Позже Беринг отправил на остров натуралиста Стеллера в сопровождении казака Лепехина. Стеллер провел на берегу 10 часов, за это время он обнаружил и осмотрел жилища индейцев, составил описание около 160 видов местных растений, а также описание некоторых представителей фауны (тюленей, китов, акул, морских бобров, лисиц, нескольких видов птиц, в том числе хохлатую сойку, впоследствии названную его именем (Стеллерова хохлатая сойка)).

21 июля экспедиция продолжила путь, двигаясь на запад. В течение месяца „Святой Петр” то приближался к берегам, то удалялся от них. 29 августа корабль стал на якорь между островами, названными Шумагинскими (по имени матроса Шумагина). Для пополнения запасов воды на берег была послана шлюпка со штурманом Андреем Гейзельбергом, которая в течение суток курсировала между островом и судном. Во время этой стоянки произошла первая встреча русских моряков с американскими индейцами.

Обратный путь „Святого Петра” был сложен — в начале сентября начались сильные штормы, становилось все холоднее и холоднее. Три недели корабль плыл в открытом океане, часто в густом тумане. 25 сентября судно прошло мимо земли, в глубине которой возвышалась гора, названная горой Святого Иоанна.

Запасы продовольствия и пресной воды быстро уменьшались, большая часть экипажа заболела цингой, люди теряли силы. Почти каждый день на судне кто-то умирал. Болел и Витус Беринг. Было принято решение причалить к земле и остановиться на зимовку. Утром 4 ноября на горизонте показалась неизвестная земля, которую участники экспедиции сначала приняли за Камчатку. При подходе к берегу судно было сильно повреждено, но сумело встать на якорь. 7 ноября на берег для разведки высадились Плениснер и Стеллер, на следующий день началась высадка. В течение почти двух недель более здоровые участники экспедиции переправляли на берег больных товарищей. Беринга на носилках перенесли в специально подготовленную для него землянку. Во время высадки умерло девять человек.

28 ноября стоявший на якоре пакетбот штормом был выброшен на берег. Этому происшествию моряки не придали большого значения, так как были уверены, что находятся на Камчатке и смогут установить связь с местными жителями. Однако отправленные Берингом на разведку участники экспедиции, поднявшись на гору, установили, что место их высадки — необитаемый остров.

8 декабря 1741 г. руководитель экспедиции Витус Беринг скончался. Командование отрядом принял на себя старший по чину лейтенант Свен Ваксель. Из 76 человек, высадившихся на остров, выжили всего 45. Запасы продовольствия подходили к концу, решено было охотиться на морских бобров и птиц. Свежая пища способствовала выздоровлению больных участников экспедиции, и после 8 января никто не умер. Зимовать пришлось в землянках, накрытых брезентом. Отапливали землянки плавником.

Во время зимовки Стеллер занимался исследованиями острова, составил описания местной фауны и флоры, наблюдал за погодой и сейсмическими явлениями.

Пережив холодную и снежную зиму, моряки в марте 1742 г. стали готовиться к продолжению плавания. По предложению Свена Вакселя и Софрона Хитрово было принято решение построить новое небольшое судно из остатков „Святого Петра”. 20 человек под руководством Саввы Стародубцева занимались постройкой, остальные готовили запас продовольствия для продолжения путешествия — охотились на морских коров, собирали травы и корни растений. Были также отремонтированы бочки, в которые набиралась речная вода.

В конце июля постройка судна была завершена, а 13 августа путешественники отплыли от острова, который назвали островом Беринга. Через четыре дня прямо по курсу судна показалась Камчатка, а еще через 10 дней корабль бросил якорь в Петропавловской бухте. Экспедиция „Святого Петра” была закончена.

„Святой Павел” под командованием Чирикова, оставшись в одиночестве и продвигаясь на северо-восток, 15 июля 1741 г. достиг земли близ берегов Америки в районе 55° 11' с. ш. и 133° 57' з. д. Не найдя подходящего места для стоянки судна, экспедиция продолжила путь и 17 июля остановилась на широте 57° 50'. На берег была отправлена шлюпка с десятью матросами под командованием штурмана Абрама Дементьева для разведки окрестностей и отыскания места для стоянки. В течение нескольких дней на судне ожидали возвращения группы, а затем на их поиски решено было отправить боцмана Савельева с матросом и двумя плотниками. Эта группа также не вернулась обратно.

Потеря 15 человек (почти четверти экипажа) и двух гребных судов изменила планы экспедиции. Запасы пресной воды и продовольствия таяли день ото дня, а высадиться на берег не представлялось возможным. Пройдя вдоль берегов Америки около 400 верст, 26 июля Чириков принял решение отправиться в обратный путь.

21 августа Чириков отдал распоряжение из-за недостатка пресной воды варить кашу через два дня. Участники экспедиции в основном питались сухарями с маслом и солониной, отваренной в морской воде. На судне разыгралась цинга, и к концу сентября среди экипажа не было ни одного здорового человека. Моряки умирали один за одним. Был болен и Чириков, а с 20 сентября он уже не мог выйти из каюты. Управление судном перешло к штурману Елагину. Утром 6 октября штурман наконец заметил вдали берег Камчатки, а 9 октября корабль встал на якорь в Авачинском заливе. Путешествие было окончено.

Перезимовав в Авачинской губе и оправившись от болезни, в начале лета 1742 г. Чириков с оставшимися в живых членами экипажа „Святого Павла” вновь отправился в плавание к берегам Америки. Экспедиции удалось дойти до западного острова Алеутской гряды (острова Атту), но сильные ветры и туман не позволили продолжить плавание. На обратном пути пакетбот прошел на расстоянии видимости мимо острова, на котором находились моряки с потерпевшего крушение флагманского судна экспедиции „Святой Петр”. 1 июля 1742 г. Чириков вернулся на Камчатку, откуда участники экспедиции направились в Охотск.

В 1743 году Сенат приостановил работу Второй Камчатской экспедиции. Открытия, сделанные участниками экспедиции Беринга—Чирикова, вошли в итоговую карту, составленную в 1746 г. по результатам работы Великой Северной экспедиции.

Беринг Витус (1681-1741)

Портрет, долгие годы считавшийся портретом В. Беринга

Портрет В. Беринга, воссозданный специалистами-антрополагами в начале 1990-х годов

Витус Йонассен Беринг родился 12 августа 1681 г. в датском городе Хорсенс. Его отец, Ионас Свендсен, был таможенником. Мореплаватель носил фамилию матери, второй жены Свендсена, происходившей из знатного, но разорившегося рода Берингов.

В 1703 г. Витус закончил морской кадетский корпус в Амстердаме и получил офицерское звание. В том же году Витус встретился с вице-адмиралом русского флота К. И. Крюйсом, при содействии которого был зачислен в состав русского военно-морского флота. До 1724 г. Беринг служил на Балтийском и Азовском морях, командовал судами „Мункер”, „Перл”, „Селафаил”, „Мальбург”, а затем крупнейшим в русском флоте 90-пушечным линейным кораблем „Лесное”. Беринг был одним из образованнейших моряков своего времени — он прекрасно знал мореходную астрономию, навигацию, картографию и другие морские науки. Петр I лично знал и высоко ценил Беринга. Поэтому неудивительно, что именно Берингу в 1725 г. было поручено возглавить Первую Камчатскую экспедицию, целью которой было выяснить наличие пролива между Азией и Америкой.

Летом 1728 г. бот „Святой Гавриил”, построенный в Нижнекамчатске специально для экспедиции, вышел в море с западного побережья полуострова Камчатка и направился на север, а затем на северо-восток вдоль побережья материка. Пройдя проливом, впоследствии названном Беринговым, экспедиция вышла в Чукотское море и 16 августа достигла точки 67° 18' с. ш. и 167° в. д. Задача была выполнена — было доказано, что азиатское и североамериканское побережья не соединяются. „Святой Гавриил” вернулся в Нижнекамчатск.

Известный английский мореплаватель Дж. Кук в 1778 г., пройдя вдоль берегов Берингова моря, записал в своем дневнике: „Отдавая должное памяти Беринга, я должен сказать, что он очень хорошо обозначил этот берег, а широты и долготы его мысов определил с такой точностью, которую трудно было ожидать, учитывая те способы определений, которыми он пользовался”.

1 марта 1730 г. Беринг вернулся в Петербург и представил правительству свой журнал, карты и предложения о снаряжении новой экспедиции для исследования северных и северо-восточных берегов Сибири. В 1730 г. Беринг был по высочайшему повелению вне очереди произведен в капитан-командоры и получил денежную награду в размере 1000 рублей. Его предложения были одобрены Сенатом и Адмиралтейской коллегией. 28 декабря 1732 г. было принято решение об учреждении новой экспедиции, получившей название Вторая Камчатская. Руководителем экспедиции был вновь назначен Беринг. В состав экспедиции входило несколько отрядов. Отряду под командованием Витуса Беринга и Алексея Чирикова предписывалось от Камчатки направиться к Северной Америке для исследования ее побережья.

В течение трех лет Беринг занимался подготовкой экспедиции. В сентябре 1740 г. пакетботы «Святой Петр» под командованием Беринга и «Святой Павел» под командованием Чирикова вышли из Охотска к восточному побережью Камчатки. В районе Авачинской губы судам пришлось зазимовать. Бухту, где проходила зимовка, участники экспедиции назвали Петропавловской. В бухте был заложен Петропавловский острог (сейчас — город Петропавловск-Камчатский).

Лишь 4 июня 1741 г. суда экспедиции подошли к северо-западным берегам Америки, а 20 июня во время шторма потеряли друг друга. Спустя два месяца «Святой Петр» отправился в обратный путь. Судно шло вдоль берега на запад, во время этого похода были открыты и нанесены на карту остров Туманный (Чирикова), пять островов (Евдокеевские), снеговые горы (Алеутский хребет) на Аляске, острова Шумагина, острова Алеутской цепи).

В начале XIX века Василий Михайлович Головнин писал: „Если бы нынешнему мореплавателю удалось сделать такия открытия, какия сделали Беринг и Чириков, то не токмо все мысы, острова и заливы Американские получили бы фамилии князей и графов, но даже и по голым каменьям разсадил бы он всех министров и всю знать; и комплименты свои обнародовал бы всему свету. Ванкувер тысяче островов, мысов и проч., кои он видел, раздал имена всех знатных в Англии и знакомых своих... Беринг же, напротив того, открыв прекраснейшую гавань, назвал ее по имени своих судов: Петра и Павла; весьма важный мыс в Америке назвал мысом Св. Илии... купу довольно больших островов, кои ныне непременно получили бы имя какого-нибудь славного полководца или министра, назвал он Шумагина островами потому, что похоронил на них умершаго у него матроза его имени”.

4 ноября судно Беринга потерпело крушение в 185 км от Камчатки у острова Авача (в настоящее время остров Беринга). От недостатка съестных припасов и пресной воды, холода и болезней погибли несколько человек. 8 декабря 1741 г. скончался и Витус Беринг. Его спутники похоронили своего командира, а над могилой поставили деревянный крест. Оставшиеся в живых участники экспедиции к лету 1742 г. из остатков разбитого корабля построили небольшое судно и в августе добрались до Камчатки.

В 1874 г. на могиле Беринга работниками Русско-Американской компании был установлен деревянный крест с надписью „Памяти Беринга 1874”. В 1944 г. моряки Тихоокеанского флота заменили деревянный крест железным с надписью: „Могила Витуса Беринга, умершего 9 декабря 1741 года. Крест восстановлен экспедицией Военного Совета ТОФ 25 августа 1944 года”. В 1966 г. Камчатским отделением Всероссийского общества охраны памятников, областным краеведческим музеем и Камчатским отделением Всесоюзного географического общества был установлен железный крест высотой 3,5 м. У его подножия чугунная доска с надписью: „1681—1741. Великому мореплавателю капитан-командору Витусу Берингу от жителей Камчатки июнь 1966 года”.

Именем Беринга названы остров, пролив и море на севере Тихого океана, а также Командорские острова.

Чириков Алексей Ильич (1703-1748)

Алексей Ильич Чириков родился 13 (24) декабря 1703 г. в небогатой дворянской семье в селе Аверкиевское Тульской губернии (ныне село Лужное Дубенского района Тульской области). В январе 1715 г. он был определен в Московскую школу математических и навигационных наук, откуда в 1716 г. его в числе двадцати лучших учеников перевели в Санкт-Петербург для продолжения учебы в Морской академии. Весной 1721 г. состоялся первый выпуск Академии. Среди выпускников, окончивших ее с отличием, был Алексей Чириков. За успехи в обучении он был произведен в унтер-лейтенанты, минуя первый офицерский чин мичмана.

Свою морскую службу Чириков начал на Балтийском флоте. В сентябре 1722 г. по приказу Адмиралтейств-коллегии он был возвращен в Морскую академию и назначен преподавателем навигации. Педагогические способности Чирикова и отличное знание им теории военно-морского дела были отмечены в 1725 г. в решении Адмиралтейств-коллегии о внеочередном присвоении Чирикову звания лейтенанта.

Во время подготовки Первой Камчатской экспедиции по рекомендации Адмиралтейств-коллегии Петр I назначил Чирикова вторым помощником начальника экспедиции Витуса Беринга.

В январе 1725 г. вместе с другими участниками экспедиции Алексей Чириков отправился в путь из Петербурга в Охотск. По время этого долгого пути он занимался наблюдениями за природными явлениями, составлял описание рек и условий судоходства на них, собирал сведения о населенных пунктах Сибири и определял их географическое положение. На судне Первой Камчатской экспедиции „Святой Гавриил” Чириков вместе с мичманом Петром Чаплиным вел судовой журнал, в который заносились данные всех наблюдений, проводившихся моряками. Чириков принимал участие в составлении итоговой карты плавания, которая вместе с отчетом и судовым журналом была представлена в Адмиралтейств-коллегию. По окончании экспедиции в 1730 г. Алексей Ильич Чириков был произведен в капитан-лейтенанты.

В апреле 1732 г. вышел указ о снаряжении Второй Камчатской экспедиции для поиска морского пути к берегам Америки в Японии. Руководителем экспедиции был вновь назначен Витус Беринг. В сентябре 1732 г. Сенат, обсуждая инструкцию Берингу, назначил его помощником Алексея Ильича Чирикова.

В 1737 г. в Охотске были заложены два судна для экспедиции. Строили корабли почти три года под руководством мастеров Кузьмина и Рогачева. В сентябре 1740 г. экспедиция на пакетботах «Святой Петр» под командованием Беринга и «Святой Павел» под командованием Чирикова вышла из Охотска к восточному побережью Камчатки. В начале октября суда вошли в Авачинскую губу и после зимовки в бухте, названной участниками экспедиции Петропавловской, в начале лета 1741 г. вышли в Тихий океан и направились к северо-западным берегам Америки.

Во время шторма вблизи берегов Америки суда разошлись. 15 июля 1741 г. „Святой Павел” под командованием Чирикова достиг северо-западного побережья американского материка, а затем в поисках удобной гавани прошел на север около 400 километров до 58° 21' с. ш. На судне не хватало пресной воды, и на берег были отправлены 15 матросов на двух шлюпках, но ни один из них не вернулся обратно. Подойти близко к берегу судно не смогло, Чириков был вынужден повернуть корабль в обратный путь через океан. Во время этого плавания участниками экспедиции были открыты часть полуострова Кенай и островов Афогнак и Кадьяк, а также острова Умнак, Адах, Агатту и Атту в Алеутской гряде.

Нехватка пресной воды и продовольствия привели к тому, что на судне многие болели цингой, почти треть экипажа умерла; тяжело болел и сам Чириков. Командование пакетботом взял на себя штурман Иван Елагин, который и привел его в середине октября в Авачинскую губу на Камчатке. В конце 1741 г. Чириков отправил в Адмиралтейств-коллегию рапорт об экспедиции, ставший первым в истории описанием северо-западного побережья Америки.

Перезимовав в Петропавловске, весной 1742 г. Чириков вновь отправился на „Святом Павле” через океан к берегам Америки на поиски судна Беринга, но дошел лишь до острова Атту (Алеутские острова). На обратном пути пакетбот прошел на расстоянии видимости мимо острова, на котором находились моряки с потерпевшего крушение флагманского судна экспедиции „Святой Петр”.

Вернувшись в Петропавловск, Чириков направился в Охотск, а затем — в Якутск. Цынга, которой он заболел в экспедиции, подорвала его здоровье, поэтому он отправил на имя императрицы Елизаветы ходатайство об увольнении в отставку по болезни. Весной 1746 г. он вернулся в Петербург, где возглавил Морскую академию. Здоровье мореплавателя продолжало ухудшаться, и Адмиралтейств-коллегия перевела его в Москву, назначив руководителем адмиралтейской конторы. Летом 1747 г. Чирикова приняла императрица Елизавета, которой он преподнес карту своего плавания к берегам Америки. 7 сентября 1747 г. вышел именной указ о пожаловании Чирикову чина капитан-командора.

В конце ноября 1748 г. Алексей Ильич Чириков скончался. Имя Чирикова носят мыс у входа в Тауйскую губу на Охотском море, остров в заливе Аляска, мыс на острове Атту в Алеутской гряде и др.

Согласно распоряжениям Сената и Адмиралтейств-коллегии для отыскания морских путей в Америку и Японию были снаряжены два морских отряда. Южному морскому отряду Великой Северной экспедиции предписывалось, построив в Охотске или на Камчатке три судна, плыть „ради обсервации и изыскания пути до Японии” и попутно обследовать Курильские острова. Достигнув Японии, отряд должен был ознакомиться с ее политическим строем, обследовать порты и по возможности установить мирные торговые отношения с ее жителями. Возглавил отряд помощник Беринга капитан Мартын Шпанберг.

В 1735 г. Шпанберг прибыл в Охотск, где под его наблюдением были построены два судна для „японского отряда” — бригантина „Архангел Михаил” и дубель-шлюпка „Надежда”. К концу 1737 г. подготовка судов была полностью завершена, однако не удалось закончить подвозку путевого провианта и морского снабжения. Отправку экспедиции отложили до весны 1738 г.

18 июня 1738 г. суда экспедиции покинули устье Охоты и вышли в море. На борту флагманского судна „Архангел Михаил”, командовал которым Шпанберг, было более 60 человек экипажа, в том числе штурман Петров, пробирных дел мастер Гардеболь, лекарь, иеромонах и пр. Дубель-шлюпкой „Надежда” командовал мичман Александр Шельтинг и штурман Казимеров, ботом „Святой Гавриил” — лейтенант Вильям Вальтон и его помощник подштурман Верещагин. Из-за штормовой погоды суда вскоре потеряли друг друга, но в начале июля встретились в Большерецке на Камчатке.

15 июля 1738 г., пополнив личный состав отряда подштурманом Родичевым, геодезистом Свистуновым, переводчиками и матросами, а также загрузив запас провизии, мореплаватели направились к Курильским островам. В густом тумане суда вновь разошлись. „Надежда” вернулась в Большерецк, „Архангел Михаил” прошел вдоль Курильской гряды до острова Уруп. Подойти к островам и осмотреть их Шпанберг не рискнул, написав в отчете: „берега каменные, утесы весьма крутые, и в море великая быстрина, и колебание жестокое на якоре стоять, грунтов не имеется и очень глубоко...”. В середине августа судно прибыло в Большерецк. Наибольшего успеха добился лейтенант Вальтон. Его отряд на „Св. Гаврииле” дошел до берегов острова Хоккайдо, обследовав и описав 26 островов, затем вернулся в Охотск, а в мае 1739 г. — в Большерецк.

Зиму 1738-39 г. отряд Шпанберга посвятил подготовке к новому походу. Суда экспедиции были отремонтированы, в дополнение к ним на Камчатке построили 18-весельный шлюп „Большерецк”. Командиром шлюпа стал квартирмейстер Василий Эрт.

21 мая 1739 г. отряд вышел в плавание и через четыре дня подошел к Курильским островам. Некоторое время мореплаватели потратили на поиски гипотетической земли Хуана де Гама, а затем, не обнаружив ее, направились к берегам Японии. 16 июня экспедиция достигла северо-восточного побережья острова Хонсю и продолжила движение к югу.

Из-за густого тумана и сильного шторма „Св. Гавриил” отбился от эскадры. Продолжая двигаться вдоль японского берега, он вскоре стал на якорь у селения Амацумура на широте 37° 42'. Для того чтобы набрать свежей воды и осмотреть селение, Вальтон отправил на берег штурмана Казимерова, квартирмейстера Черкашина и шестерых матросов. Эти люди стали первыми русскими, вступившими на японскую землю. Японцы радушно встретили моряков, угощали их вином, фруктами и овощами. В сохранившемся отчете штурмана Казимерова о посещении деревни Амацумура написано: „Ходил я по слободе, в которой дворов например полторы тысячи. Строение во оной слободе деревянное и каменное, палаты устроены вдоль по берегу близ моря например версты на три, и жители той слободы имеют в домах чистоту и цветники в фарфоровых чашках, а также и лавки с товарами, в которых видел я пестряди бумажные и шелковые, а иного вскорости рассмотреть некогда было; скота имеют у себя коров и лошадей, тако ж и куриц. А хлеба, по-видимому, кроме рису и гороху у них нет; из овощей имеют виноград, померанцы, шепталу и редис”.

На борт „Св. Гавриила” поднялся местный чиновник, осмотревший судно. Затем „Св. Гавриил” продолжил путь на юг и дошел до залива Симода, откуда в конце июня лег на обратный курс, а спустя месяц благополучно вернулся в Большерецк, а потом направился в Охотск.

Остальные суда экспедиции, также двигавшиеся вдоль японского берега, 22 июня бросили якорь в бухте Тасирохама у деревни Исомура. Прибытие русских судов вызвало большой интерес у местного населения. Жители ближайших селений на лодках привозили путешественникам рыбу, крупу, овощи, фрукты, табак, обменивали их на русские товары или просто дарили. Японцы помогли морякам запастись свежей водой. Побывал на судне Шпанберга и японский чиновник, осмотревший парусник. С его помощью Шпанбергу удалось удостовериться, что он действительно находится у побережья Японии. Из-за отсутствия переводчиков, владеющих японским языком, объясняться приходилось жестами.

Спустя несколько дней суда экспедиции, снявшись с якорей, покинули японский берег, взяв направление на северо-восток. 3 июля моряки подошли к большой группе островов, покрытых богатейшей растительностью. Эти острова, принадлежащие Курильской гряде, получили названия Зеленый, Фигурный, Трех сестер, Цитронный и т. д. Во время дальнейшего пути путешественники прошли мимо ряда островов (Кунашир, Шикотан, Итуруп и др.), на некоторых островах высаживались для их исследования и пополнения запасов пресной воды.

В середине июля в отряде Шпангберга появились больные цингой, от которой умерло более 10 человек. Сильные ветры, штормы, частые густые туманы мешали продвижению судов, поэтому было принято решение о возвращении в Большерецк. В августе отряд подошел к устью реки Большой, а после небольшой стоянки отправился в Охотск. На пути в Охотск во время шторма едва не погибла дубель-шлюпка „Надежда”, и Шельтинг вынужден был вернуться в устье Большой и встать там на зимовку. Летом 1740 г. „Надежда” присоединилась к остальным судам отряда в Охотске.

В Охотске Шпанберг встретился с Берингом и доложил ему об итогах экспедиции к берегам Японии. По поручению Беринга в ноябре 1739 г. Шпанберг отправил в Адмиралтейств-коллегию рапорт с описанием плавания и картами, составленными участниками похода. К рапорту были приложены вещи, привезенные из Японии, в том числе золотые монеты, полученные в обмен на русские товары.

В апреле 1740 г. Шпанберг получил приказ немедленно отправиться в Петербург, однако в пути его встретил нарочный с распоряжением возвратиться в Охотск и начать подготовку нового плавания к Курильским островам и Японии.

В течение года Шпанберг занимался подготовкой экспедиции: заготавливал снаряжение и провизию, руководил ремонтом старых и строительством новых судов. К концу лета 1741 г. все было готово к началу похода. В сентябре пакетбот „Святой Иоанн”, бригантина „Архангел Михаил” и шлюп „Большерецк” из Охотска взяли курс на Большерецк, где должны были встать на зимовку. При переходе во время сильного шторма бригантина „Св. Михаил”, которой командовал геодезист Свистунов, потеряла управление и была отброшена к Курильским островам. Дубель-шлюпка „Надежда” под командой мичмана Шельтинга отправилась для описи западного берега Охотского моря до устья Амура, однако возле Шантарских островов на судне появилась течь, и моряки вынуждены были вернуться в Большерецк.

Все суда собрались в Большерецке в начале октября 1741 г. После окончания зимовки в мае 1742 г. суда экспедиции взяли курс на Курильские острова. Флагманским судном отряда, которым командовал Шпанберг, стал пакетбот „Св. Иоанн”. Штурмана судна Петрова заменили Хмелевский и Верещагин. В качестве переводчиков с японского языка к экспедиции были прикомандированы двое учеников Академии из Петербурга.

На сей раз дойти до Японии судам не удалось. До конца июля моряки вели исследования в районе Курильских островов, где многочисленные штормы изрядно потрепали суда, а „Святой Иоанн” получил пробоину. На совете, собранном Шпанбергом, было принято решение о возвращении. В конце июля суда прибыли в Большерецк, а оттуда дошли до Охотска. Продолжила работу лишь дубель-шлюпка „Надежда”, которая в начале августа прошла проливом между Сахалином и Японией. Добравшись до устья Амура, моряки провели съемку берегов между Амуром и Удой, а затем в сентябре 1742 г. вернулись в Охотск.

Участниками экспедиции были получены первые данные об Охотском море и Амурском лимане, открыт и нанесен на карту ряд островов Курильской гряды, установлено действительное положение островов Японии. Одним из важнейших итогов работы отряда стало открытие морского пути из России в Японию. В январе 2005 г. в Камогава, выросшем на месте деревни Амацумура, был поставлен памятный камень с надписью „Место первой в истории высадки русских на берега Японии”.

Шпанберг Мартын Петрович (1698-1761)

Мартын Петрович Шпанберг родился в Дании в деревне Ерне около современного города Эсбьерга. В 1721 г. он был принят на русскую службу в чине поручика. В 1724 г. Шпанберг командовал пакетботом „Святой Яков”, который совершал грузопассажирские рейсы между Кронштадтом и Любеком.

В 1725 г. Шпанберг был назначен помощником начальника Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга, принимал участие в ее подготовке. В 1727 г. он был произведен в капитан-лейтенанты. В 1727 г. дважды совершил переход из Охотска в Большерецк, перевозя участников экспедиции и грузы. В 1728 г. вместе с Берингом на боте „Святой Гавриил” прошел из Нижнекамчатска в Чукотское море, участвовал в описи Чукотского полуострова, залива Креста, острова Святого Лаврентия, одного из островов Диомида и бухты Преображения.

В августе 1730 г. Шпанберг вернулся в Петербург. В этом же году он был произведен в капитаны 3-го ранга.

В 1732 г. Шпанберг получил назначение во Вторую Камчатскую (Великую Северную) экспедицию, вновь став помощником Беринга. Отряду под его руководством было поручено совершить плавание к берегам Японии. В феврале 1733 г. Шпанберг, произведенный в капитаны полковничьего ранга, выехал из Петербурга в Тобольск и далее в Якутск, где занимался подготовкой транспортных судов для северных отрядов экспедиции.

В 1734 г. он прибыл в Охотск, где были заложены два судна для „японского отряда” — бригантина „Архангел Михаил” и дубель-шлюпка „Надежда”. Третьим судном экспедиции стал бот „Св. Гавриил”. Летом 1738 г. экспедиция вышла из Большерецка. Флагманским судном экспедиции — парусником „Архангел Михаил” — командовал сам Шпанберг. Во время этого плавания „Архангел Михаил” прошел вдоль Курильской гряды до острова Уруп, а затем вернулся в Большерецк, где участники экспедиции зазимовали.

Дойти до берегов Японии отряду удалось летом 1739 г. 22 июня суда бросили якорь в бухте Тасирохама на острове Хонсю. После знакомства с местным населением и осмотра близлежащих мест отряд двинулся в обратный путь. В начале июля моряки подошли к островам Курильской гряды, исследовали и нанесли их на карту. В августе отряд вернулся на Камчатку.

В 1740 г. Шпанберг выехал с отчетом в Петербург, но был возвращен обратно для подготовки нового плавания. В 1742 г. на пакетботе „Святой Иоанн” вместе с двумя другими судами он вновь отправился в Японию, но из-за поломки судов смог дойти лишь до Курильских островов, а затем возвратился в Большерецк.

В результате работы отряда Шпанберга был разведан путь в Японию, впервые пройдена с восточной стороны вся Курильская гряда и сделана ее опись.

В 1743 г. после смерти Беринга Шпанберг был назначен начальником Второй Камчатской экспедиции. В 1745 г. он самовольно прибыл в Петербург, где был предан суду и приговорен к смертной казни, но через год по ходатайству датского посланника помилован с разжалованием в поручики.

В 1749 г. судно „Варахаил”, которым командовал Шпанберг, потерпело крушение на Архангельском рейде, при этом погибло 28 человек. Шпанберг был арестован, но в декабре 1752 г. оправдан.

До 1761 г. Мартын Петрович Шпанберг служил на Балтийском море. Умер он в Кронштадте в 1761 г. в чине капитана 1-го ранга.

Именем Шпанберга названы горы на Чукотке и Сахалине, мысы в Анадырском заливе и на острове Хоккайдо, острова в Карском море, в архипелаге Александра, на Малой Курильской гряде и пролив между островом Полонского и островом Шикотан.

Одним из отрядов Великой Северной экспедиции стал так называемый академический отряд, в состав которого вошли ученые Петербургской академии наук, студенты Славяно-греко-латинской академии в Москве, геодезисты, рудознатцы и другие специалисты. В задачи отряда входило естественно-географическое и историческое описание пути из Санкт-Петербурга до Камчатки. Ученые должны были регулярно докладывать о своих научных изысканиях, причем оригиналы их донесений передавались для изучения в Академию наук, а копии оставались в Сенате.

Возглавил академический отряд действительный член Академии наук профессор Герард Фридрих Миллер, направлявшийся в Сибирь в качестве историографа экспедиции. В работе отряда приняли участие профессор химии и натуральной истории Иоганн Георг Гмелин, профессор астрономии Людвиг Делиль Делакроер, адъюнкт Иоганн Эгергард Фишер, адъюнкт натуральной истории Петербургской академии наук Георг Вильгельм Стеллер, студенты Степан Крашенинников, Василий Третьяков, Илья Яхонтов, Алексей Горланов и др.

В начале августа 1733 г. отряд выехал из Петербурга и в конце октября прибыл в Казань. Одной из задач экспедиции была организация метеорологических наблюдений в разных областях России. Для этого отряд вез с собой 20 термометров, 4 гигрометра и 27 барометров; кроме того, на инструменты были выделены значительные средства. Первая метеорологическая станция была открыта в Казани, ей передали термометр, барометр, компас и прибор „для познания ветра”. Первыми наблюдателями на станции стали учителя городской гимназии Василий Григорьев и Семен Куницын.

Организация метеорологических наблюдений была продолжена в Екатеринбурге, куда отряд прибыл в конце декабря 1733 г. Наблюдения за температурой и давлением воздуха, ветром, атмосферными явлениями, полярными сияниями, а также гидрологические наблюдения проводили маркшейдер А. Татищев, геодезист Н. Каркадинов, учитель арифметики Ф. Санников и др. (Всего за годы работы отряда было организовано около 20 метеорологических станций, в качестве наблюдателей выбирались местные жители, имевшие склонность к наукам. По ходатайству Миллера и Гмелина Академия наук выплачивала наблюдателям жалованье.)

В январе 1734 г. академический отряд прибыл в Тобольск. Оттуда профессор Делакроер отправился с обозом Чирикова на восток. Миллеру и Гмелину руководитель экспедиции Беринг разрешил продолжать путешествие самостоятельно. В Тобольске Миллер начал работу по осмотру и приведению в порядок местных архивов, отыскивая в них дела, описывающие историю и географию края и делая копии с важнейших документов. Поиск архивных документов он продолжил и в других городах Сибири, в этом ему помогали студенты и подъячие из местных сибирских канцелярий.

Из Тобольска отряд по Иртышу добрался до Омска, затем посетил Ямышево, Семипалатинск и Усть-Каменогорск. Миллер помимо архивной работы занимался археологическими раскопками, Гмелин — организацией метеорологических наблюдений. По пути путешественники изучали флору и фауну, собирали коллекции редких растений, проводили геологические исследования.

В Кузнецке отряд разделился — Миллер в сопровождении нескольких солдат и переводчика направился в Томск по суше, Гмелин и Крашенинников на лодках спустились вниз по Томи, составив во время путешествия реестр селений, расположенных по берегам реки, описав обычаи, одежду и обряды местных жителей. В октябре отряд собрался в Томске. За время, проведенное в этом городе, Гмелин организовал метеорологические наблюдения, обучив казака Петра Саламатова.

Зимой и весной 1735 г. ученые посетили Енисейск, Красноярск, Иркутск, переправились через Байкал и побывали в Селенгинске, Кяхте. Летом того же года отряд побывал в Читинском остроге и в Нерчинске, где исследовал древние памятники, могильные курганы и рудные копи. Путешественники то шли пешком, то плыли на плотах и дощаниках, то ехали на лошадях. Все наблюдения тщательно записывались в дневники, множество зарисовок делал художник Люрсениус. Осенью 1735 г. отряд вернулся в Иркутск.

Зимой 1736 г. студент Крашенинников и геодезист Иванов занимались исследованием минеральных источников на берегах реки Баргузин, весной по просьбе Миллера они изучали архивные дела в Верхоленске. Группа Миллера и Гмелина в это время работала в архиве Илимска, а затем добралась до Якутска. Летом в Якутск прибыла и группа Крашенинникова.

Разбирая якутский архив, Миллер обнаружил в нем затерянные челобитные Семена Дежнева, описывающие его поход вокруг Чукотского полуострова. „Сие известие об обходе Чукотского Носу, — писал Миллер, — такой важности есть, что оное паче вышеописанных примечания достойно, ибо известие есть, что прежде никогда подлинно не знали, не соединилась ли в сем месте Азия с Америкою, которое сомнение и к первому отправлению господина командора Беринга в Камчатку причину подало. А ныне в том уже никакого сомнения больше не имеется”.

Гмелин с помощниками занимался организацией метеорологических наблюдений в Якутском крае и в Охотске, а также организовал проверку работы станций, созданных ранее. За время пребывания участников экспедиции в Якутске значительно пополнилась зоологическая и ботаническая коллекции отряда, было изготовлено множество чучел птиц и мелких животных, художники сделали более 100 зарисовок местной фауны и флоры. Значительное внимание Гмелин уделил изучению вечной мерзлоты.

К сожалению, почти все материалы исследований, проведенных в течение года, погибли во время пожара, вспыхнувшего 8 ноября 1736 г. в доме Гмелина в Якутске. В следующем году ученому пришлось часть исследований проводить заново. К сожалению, почти все материалы исследований, проведенных в течение года, погибли во время пожара, вспыхнувшего 8 ноября 1736 г. в доме Гмелина в Якутске. В следующем году ученому пришлось часть исследований проводить заново.

Летом 1737 г. Гмелин и Миллер отправили группу под руководством Крашенинникова на Камчатку, а сами продолжили изучение Сибири: Гмелин проводил ботанические, зоологические и метеорологические наблюдения, Миллер занимался историческими и географическими исследованиями. В декабре из-за болезни Миллер отправил в Петербург прошение об отзыве его из экспедиции. Весной 1738 г. рапорт с просьбой о возвращении в Петербург направил и Гмелин.

В ожидании ответа в 1739 г. Миллер и Гмелин предприняли ряд походов по Сибири, добрались до Мангазеи, поднялись по Енисею, а затем вернулись в Красноярск. В октябре 1739 г. Миллер получил из Петербурга распоряжение, предписывающее ему следовать в Петербург, передав дела адъюнкту Иоганну Фишеру. В 1740 г. в Сургуте Миллер встретился с Фишером и составил для него подробную инструкцию.

На пути в Петербург Миллер посетил Березов, где изучил местный архив, а летом 1741 г. совершил плавание по реке Ирбит. В июле того же года, прибыв в Екатеринбург, он опять заболел, но, оправившись от болезни, вновь продолжил свои исследования. Лишь в феврале 1743 г., проведя в экспедиции почти десять лет, Миллер вернулся в Петербург. Почти одновременно с ним из экспедиции возвратился и Гмелин.

Степан Крашенинников, отправившись в июле 1737 г. из Якутска, в августе приехал в Охотск. В октябре его отряд на судне „Фортуна” отправился на Камчатку. 22 октября участники экспедиции прибыли в Большерецк. В течение трех месяцев Крашенинников занимался описанием флоры и фауны, беседовал с местными жителями, собирая информацию о их быте, нравах и обычаях, составил словарь чукотского языка.

В январе 1738 г. Крашенинников в сопровождении двух казаков и писаря Осипа Аргунова отправился для исследования теплых источников на берегу одного из притоков реки Большая Баня, а затем к Авачинской сопке. В феврале группа вернулась в Большерецк. В марте путешественники провели второй поход по полуострову, в ходе которого исследовали горячие ключи на реке Озерной и собрали данные о землетрясении, произошедшем летом того же года. Двое участников экспедиции — Степан Плишкин и Михаило Лепихин — совершили поездку на Курильские острова. В июне Крашенинников обследовал берег моря вблизи устья реки Большой, в течение месяца наблюдал за приливно-отливными явлениями, описывал породы рыб. В конце 1738 г. участники экспедиции побывали в Верхнекамчатске, где Крашенинников разбирал архив и беседовал с местными жителями, пытаясь прояснить вопрос о первых русских поселениях на Камчатке.

В середине января 1739 г. отряд на нартах прибыл в Нижнекамчатск, где ученым были организованы метеорологические наблюдения. Летом Крашенинников вернулся в Большерецк, где продолжил сбор географических, исторических и этнографических материалов, и даже проводил сельскохозяйственные опыты: сеял разные травы и ячмень, сажал овощи.

В 1740 г. Крашенинников на собачьих нартах совершил круговое путешествие по северной части Камчатки, описав весь свой путь, собрав сведения о жизни и быте коряков, населяющих Карагинский остров, и даже составив словарь коряцкого языка. В конце 1740 г. Крашенинников совершил последнюю поездку по полуострову до Верхнекамчатского острога. Во время этого путешествия он впервые наблюдал землетрясение.

Отряд Крашенинникова провел на Камчатке почти четыре года. К рапортам, которые Крашенинников отправлял в Якутск, он добавлял и собранные образцы трав, чучела зверей и птиц, одежду и предметы домашнего обихода местных жителей. Покинув Камчатку в начале лета 1741 г., Крашенинников вернулся в Петербург одновременно с Миллером и Гмелиным.

Назначенный в экспедицию вместо Миллера адъюнкт Фишер в 1740 г. в сопровождении переводчика Якова Линденау из Сургута направился в Охотск, где обследовал местный архив. Им было составлено подробное историко-географическое описание его пути до Охотска. Более года Фишер работал в Якутске, где в 1742 г. он был арестован по ложному обвинению, но вскоре оправдан и освобожден. До начала 1746 г. Фишер жил в Томске, изучал историю и географию края. В декабре 1746 г. ученый вернулся в Петербург, представив Академии наук 28 рукописей, в которых содержались данные его исторических, географических и этнографических исследований.

Яков Линденау совершил путешествие по Сибири самостоятельно. В 1741 г. он составил описание пути по Лене, затем вернулся в Охотск и занимался сбором сведений о северо-востоке Сибири. В 1742—1744 гг. он предпринял ряд походов по сибирским рекам, составив описания Удского острога, реки Уда, Медвежьих и Шантарских островов и др. В августе 1746 г. Линденау вернулся в Петербург.

Работа академического отряда Великой Северной экспедиции, продолжавшаяся в течение 13 лет, была успешно завершена. Его участниками были исследованы огромные просторы Сибири и Камчатки, составлены географическое, историческое, этнографическое, ботаническое и зоологическое описание этого обширного края, собраны уникальные архивные документы, давшие новые знания о истории России. Сотни карт, составленных отрядом, использовались при создании генеральной карты Российской империи. Большое значение для изучения гидрометеорологических условий Сибири имела сеть наблюдательных станций, открытая учеными академического отряда и продолжавшая работу после окончания экспедиции. Профессором Гмелиным была предпринята первая попытка географического районирования Сибири. Обработка материалов, собранных отрядом, заняла много лет. Ее результатом стали фундаментальные труды „История Сибири”, „Описание путешествия по Сибири”, „География Сибири”, „Описание сибирских народов” Миллера, „Сибирская флора” Гмелина, „Описание земли Камчатки” Крашенинникова, сохранившие актуальность до настоящего времени.

Герард Фридрих Миллер (1705-1783)

Герард Фридрих Миллер родился 18 октября 1705 г. в ганзейском городе Герфорде (Вестфалия) в семье ректора местной гимназии. После окончания гимназии в 1722 г. он стал студентом Ринтельнского университета. В 1724 г. он перешел в Лейпцигский университет, где слушал лекции по лингвистике, этнографии, истории, совершенствовался в знании древних языков. В 1725 г., окончив университет, получил степень бакалавра.

В ноябре 1725 г. Миллер прибыл в Санкт-Петербург и стал студентом Академии, а затем ее адъюнктом. В 1726 г. он был принят преподавателем в Академическую гимназию, где вел занятия по истории, географии и латинскому языку. В 1728 г. Миллера перевели в архив, а затем поручили составление „Санкт-Петербургских ведомостей” — первой печатной газеты, издаваемой Академией. В 1730 г. Миллер был удостоен звания профессора.

Став в том же году действительным членом Академии наук, Миллер решил посвятить себя изучению русской истории и переводу русских летописей на европейские языки. В 1732 г. по его предложению стал издаваться первый русский исторический журнал на немецком языке „Sammlung Russischer Geschichte” („Собрание российских историй”), в котором, в частности, был опубликован отрывок из „Повести временных лет”.

Большую роль в его дальнейшей судьбе сыграла встреча с Витусом Берингом — руководителем Великой Северной экспедиции. 26 февраля 1733 г. Миллер обратился в Сенат с прошением об участии в экспедиции. 23 марта разрешение было получено, и в ноябре 1733 г. Миллер, возглавивший академический отряд, вместе с другими участниками экспедиции выехал из Петербурга.

В январе 1734 г. отряд прибыл в Тобольск. В этом городе Миллер начал осмотр сибирских архивов и поиск документов, освещающих историю России. В тобольском архиве он обнаружил старинную сибирскую рукопись (Ремезовскую летопись), которую позже преподнес академической библиотеке. В последующие годы Миллер обследовал десятки городских архивов Сибири. Так, в якутском архиве он нашел затерявшиеся в нем отчеты о плавании Семена Дежнева из устья Колымы до устья Анадыря. Прежде чем посетить какой-то город, Миллер посылал в городскую канцелярию список вопросов по истории и географии края и получал подробные ответы. С помощью переводчиков, предоставленных ему сибирским начальством, он расспрашивал местных жителей — знатоков старины, собирал этнографические материалы. В ряде населенных пунктов Сибири Миллер занимался археологическими раскопками, полагая, что „главнейшая цель при исследовании древностей должна заключаться в том, чтобы они послужили разъяснению древней истории обитателей края”.

Путешествие Миллера по Сибири продолжалось почти десять лет. 14 февраля 1743 г. он вернулся в Петербург, где основным его занятием стала обработка собранных материалов. На основе архивных документов, устных свидетельств, археологических и этнографических материалов Миллер написал трехтомную „Историю Сибири”, первый том которой вышел в свет в 1750 г.

В 1747 г. Миллер выступил с проектом создания при Академии наук Исторического департамента, однако поддержки в этом начинании не встретил. В 1747 г. Миллер стал ректором Петербургского университета и принял русское подданство. Тогда же он был назначен российским историографом.

В 1749 г. он произнес речь на торжественном заседании Академии наук в связи с годовщиной вступления Елизаветы Петровны на престол, сформулировав в ней основные положения норманской теории возникновения русского государства. Речь вызвала резкую критику со стороны двора и ряда членов Академии наук (в том числе М. В. Ломоносова), и Миллер на год был переведен из профессоров в адъюнкты.

По инициативе Миллера и при его непосредственном участии в 1755 г. Академия начала издавать первый в России научно-популярный журнал „Ежемесячные сочинения”, в котором публиковались труды русских и западноевропейских ученых. В 1754 г. Миллер был назначен конференц-секретарем и выполнял эти обязанности до 1765 г., когда был переведен в Москву на должность директора Архива московской конторы Коллегии иностранных дел. В Москве Миллер сохранял контакты с Петербургской академией наук, много и плодотворно работал. В конце жизни он написал: „... служу я Российскому государству 50 лет и имею то удовольствие, что труды мои от знающих людей несколько похваляемы были. Сие побуждает во мне желание, чтоб с таковым же успехом и с общенародною пользою продолжать службу мою до последнего часа моей жизни”.

Кроме „Истории Сибири” Миллеру принадлежат труды по истории русского летописания, Смутного времени, русско-китайских отношений, географических открытий на Дальнем Востоке и в Сибири, по истории дворянства, приказов, русских городов, восстаний Степана Разина и Емельяна Пугачева, по эпохе царствования Федора Алексеевича и др. Он принимал участие в создании первого русского географического словаря, основал обширное собрание источников по истории России (так называемые портфели Миллера), был почетным членом научных обществ Германии, Голландии, Великобритании и членом-корреспондентом Парижской Академии наук.

Г. Ф. Миллер умер в Москве в 1783 г.